Библиотека в кармане -русские авторы

         

Лажечников Иван Иванович - Заметки Для Биографии Белинского


Иван Иванович Лажечников
Заметки для биографии Белинского
{1} - Так обозначены ссылки на примечания соответствующей страницы.
Там одной незаметной могилы,{420}
Где уснули великие силы,
Мне хотелось давно поискать.
Посвящая несколько страниц памяти одного из самых замечательных
деятелей в нашей литературе, я должен оговориться, почему в длинном
вступлении к моей статье я говорю о многом, что попадалось мне в цепи моих
воспоминаний, и почти ничего о Белинском. Причина этому следующая: статья
эта извлечена из моих памятных записок и в каком виде в них находилась, в
таком ее представляю, исключая дополнения, необходимо требовавшие себе места
в ней, когда я ее переписывал, и неминуемые обрезки, которые по многим
причинам не могут еще увидеть свет (например, описание состояния Казанского
университета в 1820-25 годах{420}). Я пожалел исключить длинное вступление,
потому что оно обрисовывает время, когда ум и сердце Белинского начало
тревожить все, что он видел, слышал и читал. Это время было оселком для
врожденного критического такта его, развившегося впоследствии так
художественно.
I
В конце 1820 года был я определен директором училищ Пензенской
губернии.
Я приехал в Пензу поздно вечером и остановился на постоялом дворе.
Желая застать училище без приготовления, я никому не дал знать о своем
приезде. Хозяин двора не понимал даже, что такое за лицо директор училищ.
Обыкновенно, как въезжает в заставу вновь определенная власть, управляющая
или ревизующая, например, председатель какой-нибудь палаты,
обер-форштмейстер (я разумею тогдашних, которые в два, три года наживали
себе большие состояния, находя готовые клады, не охраняемые никакими духами,
в лесах, преимущественно корабельных), чиновник особых поручений из
Петербурга, не говорю уж о губернаторе, - когда въезжает в заставу такая
власть, даже за несколько станций от города, уже в городе чутьем слышат
персону. Все там, от мала до велика, приходит тогда в неописанное волнение,
как бы в муравейник ткнули палкой. Не мудрено: с этими властями связаны
жители видимыми и невидимыми нитями интереса. Но начальник училищ чужд этих
интересов. В нем не имеют нужды ни полиция, ни откупщик, ни тяжущиеся за
твое и мое, ни подсудимые, ни даже члены общества, играющие по большой. А в
провинции и эта последняя несостоятельность шибко роняет человека! Кому до
него дело, кроме бедных учителей, да разве двух, трех чадолюбивых родителей
из числа сотен, отдающих свое детище на выучку в училище...*
______________
* Здесь автором выпущено несколько строк.
Спустясь на более низшую ступень, расскажу еще один случай,
приблизительно выражающий почет, каким пользовались тогда наставники
юношества. Извините, и тут не миную отступлений.
В 1822 г. возвращался я в Пензу из Саратовской губернии, куда послан
был визитатором тамошних училищ. В голове и сердце моем толпились еще
свежие, отрадные воспоминания о Сарепте{421} и вообще о колониях тамошнего
края, попадавшихся мне в пути. Везде видел я поля, прекрасно обработанные,
леса, не только сбереженные, но и выхоленные, опрятность в домах, храмы
божий и училища в каждой колонии, грамотность, ремесленность, сильно
развитую, трудолюбие, строгую нравственность в семействах. Едешь на
почтовых, сейчас угадаешь, кто тебя везет, колонист или русский мужичок. У
первого лошади сыты и сбережены, сбруя на них кожаная, хорошо смазана; сам
возчик в чистом, крепком кафтане, едет доброй, законной рысью, которую не
прибавит ни за угрозы, ни





Содержание раздела