Ласкин Александр - Ангел, Летящий На Велосипеде
Александр Ласкин
Ангел, летящий на велосипеде
Документальная повесть
ВСТУПЛЕНИЕ
Появление Лютика
Ко всему коллективному Ольга Ваксель испытывала недоверие, граничащее с
предвзятостью. Если все перемещаются трамваем, то она рядом едет на
велосипеде, иронически поглядывает на тех, кто свободе и простору предпочел
зависимость и толчею.
Как не узнать ее в таких строчках:
Я буду метаться по табору улицы темной
За веткой черемухи в черной рессорной карете,
За капором снега, за вечным за мельничным шумом...
Путешествовать в карете Ольге не довелось, но и на велосипеде она
выглядела эффектно. Вскинутый подбородок, гордая осанка... "Ощущение личной
значимости" - так поэт сказал не о ней, но в ней это, безусловно,
чувствовалось.
"Лэди Годива" из мандельштамовских стихов тридцать первого года - тоже
она. Велосипеда, правда, и тут нет, но прямая спина подразумевается: как
известно, Годива из поэмы англичанина Теннисона ехала на лошади обнаженной,
прикрытая лишь собственными волосами.
Так и видишь жену графа Ковентри, "с распущенной рыжей гривой", в ее
звездный час. Впрочем, и Ольгу представляешь ясно. Вид у нее тоже
победительный: рыжина в волосах, прямой позвоночник, мужские брюки и пиджак...
Конец двадцать четвертого и начало двадцать пятого годов оказались для нее
на редкость удачными. Главное - теперь она сама решала: когда ей торопиться, а
когда - повременить. Если не возникало желание выходить из дома, то она себя и
не заставляла.
Размышляла Ольга примерно так.
Пусть зав. отделом понервничает, постучит по столу пальцем, завершит
поиски в районе потолка. Тем большим будет удивление. "Не надо волноваться.
Это я" - вот с такого рода улыбочкой она возникнет на пороге.
Можно было бы не вспоминать об этом появлении в редакции, если бы не
принесенные ею заметки.
Есть смысл поразмышлять о том, как иногда причудливо соединяется одно с
другим.
Хрупкая женщина, ангел, летящий на велосипеде, - кинообозреватель
"Ленинградской правды". Место в углу страницы, предоставляемое ей каждую
неделю, не намного больше места печати. О чем бы ни писала Ольга, ей следует
ограничивать себя во всем. Она обязана быть краткой, не допускать отступлений
от темы.
Бывает - автору непросто удержать себя в этих рамках. Тесный квадратик
буквально разрывается от непомерных требований. Амбиций у пишущей явно больше,
чем могут вместить десять-пятнадцать строк.
Для того чтобы найти ее заметку в зарослях других заметок, требуется
усилие, но зато тот, кто ее обнаружит, - будет вознагражден. Ольга писала так,
словно она и есть последняя инстанция. Ее рецензии - своего рода "приказы по
армии искусств".
Еще недавно автор служила официанткой, но сейчас от приклеенной улыбочки и
обязательной доброжелательности не осталось и следа. Тон - учительски строгий.
Среди выставляемых оценок - больше заниженных, чем завышенных.
"Железнодорожные хищники", - писала она в "Ленинградской правде" 25 апреля
1925 года, - ординарный американский фильм из
детективно-психологически-бандитской серии. Крепко и умело сшитый сюжет,
хорошая порция чувствительных и "самопожертвованных" моментов, убедительный
бытовой и натурный фон - все это нами уже неоднократно видано".
А вот она недовольна исполнителем: "С недоумением встречаешь среди
актерского состава "Хищников" Вильяма Харта. Такой запоминающийся и
внешностью, и игрой в амплуа суховатых и нелюдимых клондайкских бытовых
героев, Харт сдает и до смешного беспомощно теряется в любовно-детективных
сценах ф
