Лебедев Андрей - Кедря И Карась
Андрей Лебедев
Кедря и Карась
Вместо предисловия:
Молодой офицер, или как принято говорить в войсках, - "гусь"
- явление до чрезвычайности забавное.
Юноша, в самую пору свою, когда радостно оттого, что и ус
черен, и плечо упруго, одевает вдруг китель с лейтенантскими
погонами.
Позади пять лет казармы - лет самой лучшей поры, которые
можно было бы употребить в наше мирное время совсем по-иному -
весело, вольно, радостно. Пять лет казармы, солдатская шинель,
разве что с курсантским галуном на погоне, солдатская жратва,
всюду строем и все по команде.
Но вот училище окончено, и гибкий станом новоиспеченный
лейтенант вступает в свою первую офицерскую должность. Он рад
жизни и всему окружающему пространству, как молодая собака,
выпущенная погожим днем погулять после долгого домашнего ареста.
Он идет упругой походкой сильного, здорового человека.
Скрипит и пахнет новой кожгалантереей офицерская портупея, звенят
подковки хромовых сапог. Короткие волосы обильно вспрыснуты
одеколоном, а поверх шевелюры - роскошная фурага, про которую так
и хочется сказать: "- муха не сидела".
Он идет и поет.
Он идет лишь потому, что бежать не приличествует чину, а то бы
побежал вприпрыжку от радости.
Он юн и агрессивен. Он красив и умел. Он военный, и этим уже
многое сказано. Он специально выбрал форму одежды для строя -
сапоги и портупею, хотя теперь, в статусе офицера он волен, ходить
в брюках на выпуск, ботинках и рубашке. Но он знает, что сапоги и
бриджи подчеркивают длину ног, а портупея особенно стройнит.
Уже потом, через год, а то и через два, когда эта игра начнет
надоедать, в его голосе появится ирония и вместо: "Товарищ
рядовой, ко мне!" он будет, устало молвить: "Эй, военный, иди сюда
дорогой".
Уже потом, когда портупея потеряет первозданный блеск, и от
штабных сидений на пояснице станут отрастать салы с мясами, он
полюбит брюки с ботинками и рубашки навыпуск.
Но сейчас он полон желания быть красивым, звонким, тонким и
блестящим.
_Он заслужил это право пятью годами лишений_
Он заслужил, он старается, и видит Бог, у него это
получается.
Но как по-иному и как забавно происходит все это с гусями-
двухгодичниками!
Кадровые в основном не любят двухгодичников. Двухгодичник не
выстрадал права на офицерские погоны, он не хлебал пять лет
курсантской каши - он, по мнению кадрового офицера, неоправданный
баловень судьбы и государства.
В разговорах между собой, кадровые называют
вольноопределяющихся "двухгадишниками", подразумевая тот смысл,
что пришли в армию на два года, нагадили и ушли.
Действительно, за что его двухгодичника любить? То, что
профессионалу-кадровику дается потом, кровью и годами лишений,
любителю-выскочке, для которого служба в армии не профессия, а
лишь короткое веселое приключение, дается на знаменитом блюдечке с
голубой каемочкой.
Особенно раздражает порою даже приводит в бешенство, порядок
присвоения "этим карасям" очередных званий. Двухгодичник полтора
года ничего не делает, только гадит, да водку пьет, а ему бац, и
старшего лейтенанта присвоили. Да за эту звезду кадровому три года
на взводе рылом землю пахать. Вот ведь несправедливость какая!
Ходят эти двухгодичники, нос кверху, старших не уважают и на все
им наплевать - лишь бы до дембеля дотянуть как-нибудь.
И действительно, "студент", в отличие от кадрового, лишен
необходимости лебезить перед начальством. Что бы там ни случилось,
у него одна перспектива - дембель.
Но, прежде всего, гусь-двухгодичник смешон. Гусь-двухгодич
