Легостаев Андрей - Хонсепсия
Андрей Легостаев
ХОНСЕПСИЯ
исторический роман
По сути, данное произведение представляет собой дружескую пародию,
написанную под впечатлением достопамятной беседы 19 марта 1998 года с
Гайком Григоряном и от прочтения трех романов цикла "Тамплиеры". Так или
иначе, но текст уже существует и мне остается лишь с почтением посвятить
его ГАЙКУ ГРИГОРЯНУ, его брату и его друзьям.
Автор.
"Не нужно делать с большим то, что можно сделать с меньшим".
Уильям Оккам.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЕГЛЕЦ.
"Напрасно осыпал я жертвенник цветами,
Напрасно фимиам курил пред алтарями".
Альбий Тибулл.
Глава первая.
Извилистое ущелье было еще и столь узким, что два всадника с трудом
разъехались бы здесь. Многотонные глыбы нависали над головой, грозя
сорваться на наглеца, осмелившегося нарушить их предвечерний покой безумным
ржанием коня и грохотом копыт. Хотя до полной темноты было еще далеко,
здесь, в этом мрачном естественном туннеле, казалось, что уже почти ночь.
Конь хрипел от усталости и страха, но не от ноши -- седок, казалось, ничего
не весил; он вытянулся вперед, словно желая обогнать собственного коня,
лишь опустил ниже лицо, предохраняя единственный глаз от ветвей иногда
встречающегося у обочины тропы довольно густого кустарника.
По такой тропе лучше всего идти неспешно, ведя коня за собой и распевая
задушевные строфы, а не мчаться, рискуя свернуть шею, словно за тобой
гонится сама смерть. Впрочем, так оно и было: за всадником в монашеской
одежде гналась погибель в виде отряда хорошо вооруженных, и умеющих
пользоваться этим оружием, бойцов.
Дорога неуклонно поднималась все выше и выше, вихляя меж нагромождений
валунов, словно уводя всадника к небесам, в гости к самому Богу. Куда на
самом деле ведет эта горная дорога, седок не знал. Не к какой-то
определенной цели торопил он разгоряченного днем скачки коня -- он бежал.
Бежал от неминуемой смерти. Когда по твоим следам спущена свора обученных,
не привыкших рассуждать убийц, ты обречен. Всадник усмехнулся этой мысли, в
очередной раз, поворачивая коня. Он хотел бы мчаться еще быстрее, но
боялся, что животное в этом хаосе камней сломает ногу -- и тогда он точно
сгинет в этих безлюдных горах, куда его загнали охотники, долгое время
сжимавшие кольцо, загнавшие его из благословенной Тулузы в это преддверие
ада. Но их ловитва не окончится сегодня, нет, не дождетесь!
Ущелье за очередным поворотом резко оборвалось, обессиливающее солнце
ударило беглеца по глазам. Повинуясь своему внутреннему, почти звериному
чутью, многажды выводившему из всевозможных капканов, он изо всех сил
натянул поводья, заваливая коня на бок.
Нет, мчаться по такой дороге может только безумец! Но кто знает, сколько у
него осталось времени, может, преследователи в каком-то лье от него и
приближаются к мрачному ущелью...
Беглец быстро отскочил от коня, чтобы не придавило. Интуиция вновь не
подвела его -- тропа резко уходила вправо, серпантином убегая вверх, и
теряясь за очередной скалой. Прямо перед ним распростерлась пропасть.
Каких-то несколько шагов и он вместе с конем (случайным конем, не своим, но
с которым провел целый день безумной скачки) полетел бы вниз. Человек
подошел к краю и присвистнул, сбросил ногой несколько камешков -- они
радостно устремились вниз. Высота обрыва, на котором он стоял, была ярдов
пятьдесят, а, может быть, и все сто.
Конь за его спиной с шумом встал, он тяжело дышал. Беглец обернулся,
оглядывая склон и дорогу, но снова перевел взгляд на коня. Что-то ему не
понравилос
