Легостаев Андрей - Наследник Алвисида (Книга 2)
Андрей Легостаев
Наследник Алвисида (книга 2)
книга 2. ЛЮБОВЬ ПРЕКРАСНЕЕ МЕЧА
"Азбука", С-Петербург, 1997.
(авторский, без редактуры издательства, вариант)
С любезного разрешения автора в тексте использовано
стихотворение Льва Вершинина "Баллада о боевом слоне".
"Природа каждому дала:
Орлу - горбатый клюв и мощные крыла,
Быку - его рога, коню - его копыта.
У зайца - быстрый бег, гадюка ядовита,
Отравлен зуб ее. У рыбы - плавники,
И, наконец, у льва есть когти и клыки.
В мужчину мудрый ум она вселить умела,
Для женщин мудрости Природа не имела
И, исчерпав на нас могущество свое,
Дала им красоту - не меч и не копье.
Пред женской красотой мы все бессильны стали,
Она сильней богов, людей, огня и стали."
Пьер Ронсар
ПРОЛОГ
"Срок придет - и совершится
Предназначенное богом,
Пожалеет он скитальца,
И придет конец тревогам."
Ш.Руставели, "Витязь в тигровой шкуре".
Черноволосый мужчина с гордой осанкой, сразу указывающей на его
благородное происхождение и немалый боевой опыт, прошел в комнату,
которую указал молчаливый усталый слуга, взял у того факел и кивнул,
собираясь закрыть дверь на щеколду. Не очень подходящая обстановка
для знатного французского рыцаря, но, учитывая военное положение и
количество людей, собравшихся в замке, вполне устраивала -
доводилось довольствоваться и куда более скромным ночлегом.
Мужчина воткнул факел в жирандоль, расстегнул пряжки на куртке
- так, в запыленных и грязных после быстрого перехода по болотам
одеждах, и пришлось садится за ужин за просторным хозяйским столом.
Времени помыться и побыть в одиночестве, чтобы перевести дух и
обдумать создавшееся положение, просто не было.
Он подошел к окну и выглянул во двор. Там жгли костры и
укладывались на ночлег прямо под открытым небом, благо погода
позволяла, солдаты бриттской армии.
Когда-то, тринадцать лет назад, он уже был в этом замке,
представившись странствующим пилигримом. Только тогда двор был сонен
и пустынен, лишь изредка подходил к колодцу кто-то из челяди.
Мужчина усмехнулся, вспомнив свое первое посещение Рэдвэлла.
Он, Хамрай, чародей, достигших самых вышних высот магии, тогда
не выдержал. Неприятно вспоминать о собственных промахах, даже если
учитывать, что в то время он был изведен неудачами в многочисленных
магических опытах и бесплодным ожиданием до предела.
Богиня Моонлав, одна из пяти детей Алгола... О, Моонлав...
Хочется и проклинать, и благословить ее одновременно. Она спасла
Хамрая в тяжелые времена после Великой Потери Памяти, когда он был
еще юношей, почти мальчиком, едва умеющим читать и знающим лишь самые
азы магии. Она возлюбила его, она направила его к шаху Балсару,
которому покровительствовала, вознесла до небес человеческих желаний,
подарила долголетие, равное бессмертию... И она же, вернее - из-за
нее, Хамрай упал в пропасть человеческого отчаяния, когда невозможно
получить желаемого. Алвисид, брат Моонлав, основатель алголианской
церкви, наложил на любовников Моонлав шаха Балсара и Хамрая,
заклятие, запрещающее им прикасаться к женщине.
Хамрай не мог ручаться, что заклятие наложено лишь на них двоих
- Моонлав была весьма любвеобильна, умудрилась даже к Луциферу в
постель залезть... Хотя на Повелителя Тьмы вряд ли наложишь заклятие,
даже Алвисиду это, наверное, было бы не под силу. Впрочем, кто знает,
кто знает... Не зря же Луцифер тоже заинтересован в возрождении
расчлененного бога.
Тогда, больше сотни лет назад, Хамрай ненавидел Алвисида. Не
из-за заклятия, еще до того -
