Леонов Николай - Лев Гуров 14 (Мы С Тобой Одной Крови)
МЫ С ТОБОЙ ОДНОЙ КРОВИ
Николай ЛЕОНОВ
"Акела промахнулся! Акела промахнулся!" - кричал шакал. "Мы с тобой одной крови - ты и я".
Р. Киплинг
Генерал Петр Николаевич Орлов и полковник Лев Иванович Гуров вернулись в генеральский кабинет из управления кадров, где полковника восстановили в должности старшего оперативного уполномоченного по особо важным делам Главного управления уголовного розыска МВД России. Три месяца назад Гуров уволился из милиции по собственному желанию, став руководителем службы безопасности в коммерческой структуре. Уход из органов сорокадвухлетнего полковника, опера-важняка, без скандала, просто так - явление довольно редкое, а его возвращение через три месяца на прежнюю должность - случай вообще беспрецедентный.
Верочка, девушка хорошенькая, пытавшаяся держаться строго и независимо, встретила мужчин в крохотной приемной, которая являлась ее, секретаря, владением, собралась было произнести заготовленные слова, всхлипнула и, чуть ли не рыдая, забормотала:
- Значит, правда? Вернулись! Лев Иванович, дорогой!
- Вероника! - Орлов пытался смотреть грозно. - С фронта вернулся? Из тыла врага выбрался? Прогулялся кот по помойкам и на хаузе! - Он распахнул тяжелую дверь своего кабинета, глянул на Гурова. - А ты женись разом на всех девках моей конторы, и покончим с вопросом раз и навсегда!
- Верунчик, ты чего? - Гуров обнял девушку за плечи. - Петр мужик свой, умный к тому же, а иные люди неизвестно что подумать могут.
- Никто про вас ничего не подумает! - Верочка вырвалась, прошла к своему столу. - Кофе сейчас будет!
Гуров молча кивнул, прошел в кабинет Орлова, занял свое привычное место у окна.
Они работали вместе около двадцати лет, были близкими друзьями и знали друг друга настолько хорошо, насколько одному человеку дано понять человека другого.
Орлову было без нескольких минут шестьдесят, невысокий, склонный к полноте, но крепкий. Непропорционально большая голова с шишковатым лбом, бровки белесые, глазки небольшие, упрятанные, нос бульбочкой, который Орлов непрестанно трет, словно желает придать ему другую форму.
В общем, внешностью он не удался. В штатском костюме, который носил ежедневно, - генеральский мундир надевался в случаях неординарных, - Орлов походил на мастерового невысокой квалификации.
Гуров был внешностью в точности наоборот. Высокий, статный, от чего казался еще выше, всегда элегантно одетый, коротко стриженный, с безукоризненным пробором, виски начали седеть, в широко распахнутых глазах, то голубых, то серых, постоянная насмешка, адресованная в первую очередь самому себе.
Гуров отлично знал, что красив и элегантен. Относился к своей внешности философски, порой говорил: мол, черт с ним, с этим Гуровым, у него масса и других недостатков. И был абсолютно прав - недостатки наличествовали в избытке.
Так, в Гурове всего было через край, не помещался он в отпущенной богом оболочке, поэтому люди, окружавшие полковника, либо его обожали, либо ненавидели, равнодушных рядом никогда не было.
Такие разные, они встретились в МУРе, когда одному было за двадцать, другому под сорок. Невзлюбили друг друга, но известно: вода камень точит. А как однажды сказал Орлов: "Сыщик - не профессия, а диагноз", и, "чтоб не пропасть поодиночке", они стали друзьями.
Орлов расстегнул мундир, ослабил галстук, вздохнул, кашлянул и сказал:
- Между прочим, моя контора не проходной двор, господин полковник. Слезь с подоконника и не смотри в окно.
Гуров согласно кивнул, достал сигареты.
- Слышал, твоего зама прокуратура в каме
