Лернер Анатолий - Последняя Мистерия Луны 1
АНАТОЛИЙ ЛЕРНЕР.
МЭЙ ЭДЕН или СЕДЬМОЙ ЦВЕТ РАДУГИ.
Глава 1:
«ЭТОТ СТРАННЫЙ МЕСЯЦ НИСАН».
1.
Полная, пресытившаяся энергией Луна, хищно потянулась над миром. Шумно пролетел в празднованиях небезызвестный месяц нисан, а иудеи уже готовятся к встрече следующего весеннего праздника, именуемого «Лаг ба-Омер».
Семь дней оставалось до того момента, когда по всей стране запылают костры, на которых евреи, играючи, будут сжигать свою карму.
Через семь дней по всей стране будут подняты по тревоге пожарные команды. И будут гореть повсюду гигантские костры. И сами пожарные будут смотреть на них с радостью, и видеть у каждого костра и себя, и своих детей и внуков, ликующих о душе[2].
И радость их, и общая единая любовь к огню, породит настоящий праздник пламени по душе цадика[3].
2.
Ах, что за праздник, Лаг ба-Омер! Ребятня почти за месяц начала приготовления. Еще не закончился Песах, а пацаны уже бегали по городу, выискивая все, что может пойти в костер.
Мальчишки и энтузиасты очистили город и городские убежища от всевозможного хлама, собирая гигантские, невообразимые конструкции в местах предполагаемых кострищ.
Но будут в Лаг ба-Омер и маленькие, скромные, семейные костры. Будут соседские угощения, будет печеная картошка, с обугленным бочком и дымком от костра. И картошка, запеченная в фольге, с обязательным кусочком сливочного масла.
И будут питы с хумусом и фалафелем. Мясо, сосиски… И будут маринованные огурчики, хрустящие на зубах. Будут оливки без косточек в рассоле и реки «Пэпси-Колы», «Спрайта» и «Кинли».
Но, не это главное! Главное, что вся страна будет смотреть на все очищающий огонь. И люди будут петь веселые и грустные песни… И кто-то будет петь под гитару, а кто-то под барабаны прыгать через костер...
Но все это – только через семь дней, тогда как каждый день, на пути к этому празднику, может стать единственным днем, днем, длиною во всю твою оставшуюся жизнь.
3.
Так думал писатель, только что отметивший свое сорокалетие. Писатель сидел на своем рабочем месте, в организованном ему стариками кабинете, что занял в снимаемом ими доме одну из комнат, и, подкурив сигарету, долго смотрел в окно, где полная Луна звала его далеко от прокуренного кабинета.
Луна звала его к исполнению того, что в детстве он называл Мечтой. Именно так, Мечтой с большой буквы. В детстве все это было понятно, в детстве это было, как бы само собой, но детство проходит, а мечта превращается в тайну. Мечта обращается во множество неразгаданных загадок.
Одна из таких загадок была та, которой мучился сейчас писатель.
Почему, думал он, я до сих пор не достиг своей Мечты? Той мечты, что была в детстве проста и понятна, как была понятна и естественна ему, кажущаяся теперь самым невероятным из природных явлений, обычная семицветная радуга.
Писатель загасил окурок о край пепельницы и устало закрыл свой рабочий файл. Он совсем уж было поддался на приглашение Луны, но, напоследок, прежде чем выйти из компьютера, скорее по привычке, чем от великого желания, решил заглянуть в Интернет.
«Прочту почту, и – на волю!» - уговаривал он себя. Среди некоторых случайных вторжений, от которых он тут же избавился, удалив их, попались редкие поздравления. В основном это были электронные открытки с музыкальными фрагментами и всякими приятными (и не очень) словами от знакомых и немногочисленных его чи
