Лернер Анатолий - Последняя Мистерия Луны 3
АНАТОЛИЙ ЛЕРНЕР
МОЙ ПАПА БУДДА
АНТОН И МОНИКА *
1.
Сорок ослов, запряженных веревочными уздечками, и крытая холстиной телега, которую вот уже который год, таскал за собой неутомимый мерин Джек, превратились в нескончаемый караван, навьюченный нехитрым скарбом бородатых бездельников, тайных мистиков и крутолобых интеллектуалов. Все это неисчислимое скопище, заблудших в этой жизни душ; те кому казалось, что они встали на Путь, - шумно брели и ехали на ослах, тишайшего Анора, протаптывая туристическую тропу в удивительные, волшебные места.
- У Антона хороший дом, - говорит наш проводник, и мы, чужаки в этих краях, стоящие в десятке шагов от калитки того самого дома, охотно верим, что он и впрямь хорош.
- И прекрасный сад, – продолжает экскурсию наш проводник, и мы удивляемся собственным глазам, которые приобрели способность видеть невероятное. Они и прежде что-то отражали, наши глаза, но было это нечто эфемерным.
Было оно эфирным, необузданным, а потому мгновенно испарялось нетронутой дымкой тайны. Тайна так и исчезала, не удостоив нашу иллюзию присутствием.
Но странное дело, едва стоило нашему проводнику сказать, что этот дом прекрасен, - как дом и впрямь становился прекрасным! Просто, за словами проводника стояло что-то, что придавало сказочную силу сказанному.
Эта сила придавала нам зоркости, и мы чутко начинали видеть то, на что раньше никто из нас не умел обращать внимания. Постепенно мы научились ощущать и то, что присутствовало здесь задолго до того, как сталкер обратил к нему наше внимание.
Постепенно мы перестали удивляться, что произнесенные нашим проводником слова, порой заимствованные из полицейских протоколов, становились для нас, преисполненными тайного смысла…
Ну, вот, скажите, пожалуйста, что могут передать слова: «прекрасный сад»?! Согласитесь, почти ничего. Тогда как…
2.
…Однажды, среди ночи, к Антону нагрянули с обыском полицейские. Среди хлама они обнаружили полную кофейную коробку семян индийской конопли.
- Ого! – Удивился один полицейский. - Зачем так много?
Антон что-то говорил о птицах, наблюдая за тем, как два других полицейских, сновали по дому, извлекая на свет необходимые им улики.
Нетерпеливый полицейский не стал дослушивать рассказ о попугаях, употребляющих в пищу конопляное семя, а вышел во двор, и посветил там фонариком.
Ему сразу все поверили. А ведь он произнес одну только фразу. Он сказал:
- Очень хороший сад.
3.
Ослы паслись в стороне и не проявляли ни в нас, ни в рассказах проводника, никакого интереса. Таким же безразличным казался теперь и Анор. Между тем, проводник продолжал:
- У Антона, - говорил он, - замечательная жена. И дети у Антона чудные, как и все его дети, которых он произвел на свет…
Некоторые из паломников заулыбались. Их улыбки служили поощрением подобным оговоркам сталкера.
- Тут, можно было бы, и мне улыбнуться с вами, - говорил смущенный проводник, - да одно обстоятельство меня сдерживает. – Сталкер огляделся по сторонам, словно опасаясь кого-то, и почти шепотом, но так, что каждое слово прозвучав, отозвалось у каждого где-то в области солнечного сплетения, произнес:
- Дело в том, что Антона нет, никогда не было и уже не будет с нами.
Он помолчал, и, вздохнув, добавил:
- Хотя лично мне он обещал вернуться…
Все переглянулись. Сталкер вовсе не казался сумасшедшим.
Нарастающий
