Библиотека в кармане -русские авторы

         

Липкин Семен - Записки Жильца


Семен Израилевич Липкин
Записки жильца
Повесть
Глава первая
В сущности, ничего не изменилось. Так же, как в юности, он пробирается
по улице, прижимаясь покатым плечом к домам, хотя улица широка и
немноголюдна; так же, как в юности, испачкан его левый рукав, в правой руке
он держит книги; так же, как в юности, он, кажется, не замечает
насмешливо-удивленных взглядов прохожих, которых, помимо странной походки,
невольно поражают этот высокий лоб, эти голубые чистые глаза, глаза ребенка
и безумца.
Он снова поселился в доме Чемадуровой. Видимо, он один из редких
счастливцев: здесь он родился, здесь и умрет, если не случится ничего более
дурного.
Подумать только: произошла великая революция, менялись у нас разные
правительства, утвердилась советская власть, отгремела вторая мировая война,
а все жители, даже дети, которые уверены, что дом этот всегда был наполовину
разрушен, называют его по-старому: дом Чемадуровой. Секретарша из жилищного
отдела горисполкома, когда Лоренц подал ей заявление, сказала, с
неестественной живостью моргая накрашенными ресницами:
- Ватутина, сорок восемь? Это на Романовке? В центре города? Что вы мне
говорите, я родилась в центре города, такой улицы у нас нет. Дом
Чемадуровой? Так бы и написали, а не морочили бы голову!
Не привилось новое название улицы. В четырнадцатом году ей пытались
присвоить имя генерала Скобелева, в двадцатом - Троцкого, в двадцать восьмом
- Десятилетия рабоче-крестьянской милиции, в сорок первом - Антонеску, в
сорок пятом - генерала Ватутина, а улица как была, так и осталась
Покровской, и ничего тут не поделаешь, даже самые сильные власти, не говоря
уж о почтальонах, вынуждены в таком пустяке склониться перед упрямством
горожан..
Лоренц почему-то был убежден, и довольно долго, что Покровская улица
получила свое название от собора. Этот собор, единственный в нашем городе,
когда-то делил Покровскую на две неравные части: шумную и тихую. Во время
гражданской войны он был уничтожен, и на его месте в годы реконструкции
разбили сквер.
Сравнительно недавно Лоренц вычитал в старинной газете, что собор
воздвигли в конце прошлого века, когда улица уже называлась Покровской -
благодаря небольшой церкви, той самой, в которой Антон Васильевич Сосновик
был до конца своей жизни старостой.
Собственно говоря, вход в церковь был со стороны Трехугольной площади,
а на Покровскую она выходила лишь невысокой серой стеной с узкой калиткой и
крохотным окошком сторожа. Робкая, всегда пыльная трава росла у ее подножия,
и пахла трава как-то странно, по-церковному: не то мирром, не то ладаном.
Взрослые, деловые люди не замечали этой стены: она терялась среди множества
лавок и мастерских.
Когда-то в нашем городе в первых этажах торговали и мастерили.
Впоследствии двери были заложены камнем на аршин от асфальта и превращены в
окна.
Исчезли магазины, образовались квартиры. И только легкие шторы из
гофрированного железа, поныне опускаемые с помощью палки с крюком,
напоминают о былой оживленной деятельности.
Правление артели "Канцкультпром", где Лоренц работал вторым
бухгалтером, помещалось на Богадельной, наискосок от Фруктового пассажа.
Чтобы попасть в Публичную библиотеку, Лоренц должен был пройти всю
Покровскую от начала до конца.
Было только три часа дня. Работу прекратили так рано, потому что
председателя правления Дину Сосновик и первого бухгалтера вызвали в райком
партии. Вчера в местной газете появился фельетон под названием "Грязная
игра". Артель среди прочих





Содержание раздела