Лукницкий Сергей - Отель 'империал' - Выход Из Windows
Сергей Лукницкий
Отель "Империал" : выход из WINDOWS
Не беспокойтесь, Лаврентий Павлович...
Николай Гоголь
Даже в уголовных делах должно думать об интересах Родины
Карел Чапек
Михаилу Федотову посвящаю...
Аннотация
Предлагаемая читателям новая повесть Сергея Лукницкого --
заключительная часть постперестроечной трилогии о генерале ФСБ Нестерове, но
и не только о нем. Главная героиня -- следователь прокуратуры Серафимова --
расследует зверское убийство чиновника из Госкомимущества и его любовницы.
Каковы мотивы преступления? Взятка? Связи с заграницей? Политика?
В повести действуют и милиция, и ФСБ, и таможня, и даже Интерпол...
Накручено много всего -- а ларчик детектива открывается просто.
Написанная в ироническом ключе, свойственном С. Лукницкому, повесть
читается на одном дыхании, и эта "чернуха", невзирая ни на что, внушает
оптимизм: не все так беспросветно в нашем Отечестве.
Лукницкий С. П., 2001
ОАО Русский Двор, 2001
cc
Глава 1. ДЕВОЧКА В БИДЕ
Нет такой полиции, которая бы не считала себя компетентной в
делах литературы
Антон Чехов
НАЧАЛО
Они вошли в просторный подъезд старого "сталинского" дома, освещенный,
отремонтированный, даже выложенный импортной плиткой усилиями живущих в этом
подъезде двух-трех обеспеченных жильцов, и остановились, осматриваясь.
-- Какой этаж? -- спросил Устинов.
-- Пятый, -- ответил один из его спутников.
-- Вперед, -- скомандовала черноволосая дама сухим, требующим
повиновения, профессорским голосом. -- Я на лифтах не езжу, хотя тоже живу
на пятом. Правда, мой дом -- попроще, мой пятый -- пониже...
Она пошла к лестнице, слегка покачиваясь на стройных прямых ногах,
обтянутых черными колготками. За ней шлейфом потянулся дым, как от
допотопного паровоза; вечно приклеенная к ее нижней губе, сигарета пахнула
знакомым табаком на тщетно обмахивающихся мужчин. Те, уныло вздыхая, пыхтели
следом.
Один из них был ровесником предводительницы, лысую голову его, как
лавровым венком, обрамляли седые жалкие кудри, торчащие вверх; другой был
еще цветущ, но уже в том возрасте, когда мужчине снова начинает хотеться
быть мужчиной. Возглавляющая их женщина была худой, слегка ссутуленной. На
плече ее висела большая потрепанная сумка. У нее была короткая стрижка,
седые волосы лежали волосок к волоску, элегантно оттеняя смуглое бронзовое
лицо: тонкий ровный нос и ярко-красная полоска рта выдавали благородное
происхождение. Все трое были запаяны в черную кожу: кто в пальто, кто в
куртку. Единственное, чего им недоставало для того, чтобы подглядывающие в
глазок пенсионерки решили, что снова начались аресты, -- это портупеи,
перехлестнутой через плечо, и тяжелой "пушки" на пояснице. Гулким
устрашающим эхом раздавался на лестничных маршах их чеканный шаг. Лица их не
выказывали никаких эмоций -- ни напряжения, ни усталости от повторяющейся
день ото дня процедуры, ни задора, ни веселости.
Пока они поднимались на пятый этаж, Устинов отстал, ворча себе под нос:
мол, стоило ему два дня не поделать зарядку, как "дыхалка" начала давать
сбои. Но у его спутников все-таки осталось ощущение, что Устинов делал
зарядку последний раз в прошлом веке.
Позже в доме поговаривали, будто кто-то своими глазами видел, как
тройка бандитов-националистов шла громить квартиру известного политолога
Ессениуса с четвертого этажа. Ессениус не отрицал этого факта и даже дал
политическую оценку якобы случившемуся.
В низкие окошки на лестничных клетках виднелся освещенный фонарями
темный переулок и крас
