Лукьяненко Сергей - Спектр (Каждый Охотник Желает Знать)
СЕРГЕЙ ЛУКЬЯНЕНКО
СПЕКТР
(КАЖДЫЙ ОХОТНИК ЖЕЛАЕТ ЗНАТЬ)
РОМАН В СЕМИ ЧАСТЯХ,
С СЕМЬЮ ПРОЛОГАМИ И ОДНИМ ЭПИЛОГОМ
Часть первая
КРАСНЫЙ
Пролог
Каждый со времен Александра Сергеевича знает, что навещать пожилых
родственников - не то чтобы непременный долг, но обязанность воспитанного
человека, и Мартин ею не пренебрегал. Помимо вежливости, ему было по-человечески
радостно увидеть дядю, посидеть с ним на кухне за чашкой кофе и поговорить о
чем-нибудь мелком, незначительном, или же, напротив, - о проблемах философских,
разгадка которых человечеством пока не найдена. Была в этих регулярных
посещениях и еще одна маленькая человеческая приятность - во многих компаниях
Мартина уже звали по отчеству, чего он ужасно не любил. Да и как русскому
человеку любить такое нелепое сочетание - Мартин Игоревич? Ну а дядя никогда по
отчеству его не звал и звать не собирался. В хорошем расположении духа он
окликал Мартина Мартом, в плохом (что, впрочем, случалось нечасто) желчно
называл Иденом. Был, видимо, тридцать с лишним лет назад между дядей и отцом
Мартина какой-то суровый родственный спор по поводу имени. Сам дядя был
закоренелый холостяк, на вопросы о детях сухо отвечал "не знаком", но почему-то
считал своей законной обязанностью принимать полнейшее участие в жизни любимого
племянника. По сути дела, дядя проиграл лишь один бой - по поводу имени, зато по
всем остальным вопросам ему всегда удавалось настоять на своем. Иногда Мартин
был за это от души благодарен, например, за сорванные планы учить его с
младенчества игре на фортепьяно, за разрешения отправиться в многодневный поход
или поехать с друзьями в Питер автостопом. Все попытки родителей спорить
кончались тяжелым взглядом из-под бровей и вопросом: "Вы мужика растите или
певца эстрадного?" Эстраду дядя и впрямь не любил, а из всех певцов уважал лишь
Кобзона и Леонтьева, и то виновато прибавляя: "За голос и характер".
Впрочем, при всей суровости характера не лишен был дядя и маленьких
человеческих слабостей, особенно сильно проявившихся в последние десять лет,
когда на всей земле жизнь пошла наперекосяк. Проснулись в нем дремавшие прежде
кулинарные склонности, и если раньше мог он прожить целую неделю на яичнице и
дешевом пиве, то теперь проводил у плиты полдня, а вечерами либо звал к себе
гостей, либо сам отправлялся в гости. Мартину эта слабость нравилась, ибо делала
визиты еще приятнее. Вот и сегодня, созвонившись с дядей предварительно и
выяснив, что на ужин планируется утка Вайдахуньяд, Мартин зашел в магазин у
метро и придирчиво выбрал вино. Конечно же, в данном случае полагалось пить
венгерское. Пусть эстеты и патриоты насмешливо улыбаются, услышав про
"венгерское вино", пусть одни нахваливают сладковатый сотерн и терпкий тавель, а
другие спорят о сравнительном числе путонов токая в массандровском и венгерском
токайском. Мартин же давно убедился, что к каждой пище есть свой, географией и
историей дарованный аккомпанемент. К вареной картошечке и малосольной селедочке
не придумано ничего лучше простой русской водки, к пряной бастурме годится
густой армянский коньяк (хотя по широте кавказской души бастурма примет и
водочку), к нежным устрицам - белое французское вино, прохладное и легкое, к
жирным и вредным для организма сосискам - чешское или баварское пиво.
Так что при выборе вина Мартин не колебался. Выстояв маленькую очередь -
впереди две привередливые пенсионерки, долго выбиравшие кусочек испанского
хамона "позапашистее", потребовали нарезат
