Библиотека в кармане -русские авторы

         

Львов Аркадий - Бульвар Целакантус


Львов Аркадий Львович
БУЛЬВАР ЦЕЛАКАНТУС
Юрию Борисовичу Лунину
Самое главное - захотеть. Но не все умеют хотеть, потому
что по-настоящему захотеть - это сделать даже самое трудное
дело уже больше чем наполовину. А разве многие умеют дело,
особенно трудное, сделать больше чем наполовину?
Мальчик, о котором я расскажу, умел очень сильно хотеть,
и потому этот мальчик никогда не останавливался на полпути.
У него были очень зоркие глаза, такие зоркие, что как бы да-
леко доктор-окулист ни уводил его от таблицы, он все равно
безошибочно определял, где разорвано колечко величиной с во-
робьиный глаз. Доктор очень удивлялся, но представьте себе,
как удивился бы доктор, узнай он, что этот мальчик просмат-
ривает запросто самую длинную дорогу, и в конце ее, где дру-
гие не видят ничего, кроме тумана, он видит золотящийся на
солнце замок.
Но однажды вдруг выяснилось, что даже этот удивительно
зоркий мальчик видит не всю дорогу. И вот какая любопытная
история случилась с этим мальчиком. Он стоял у ворот своего
дома, больших железных ворот, которые запираются большим же-
лезным ключом. Была уже ночь; дворник чертыхался в своем чу-
лане, разыскивая огромный железный ключ, а мальчик по-преж-
нему стоял у ворот. Ворота были старые, такие же, как дом,
которому в прошлом году исполнилось сто лет. Сто лет - это
очень много. Попробуйте прожить сто лет, и вы обязательно
узнаете, как это много. Мальчик смотрел на ворота, которые
знали уже, как это много - сто лет, и все-таки оставались
молодыми. Другие были с обломанными петлями, прогнувшимися
прутьями и отчаянно скрежетали, когда створки их по камням
волокли навстречу друг другу, чтобы замкнуть. А эти не скре-
жетали, на скрипели проржавевшими петлями и никогда не жало-
вались на свои годы.
Значит, подумал мальчик, это необыкновенные ворота, зна-
чит, подумал мальчик, это волшебные ворота, хотя он знал,
что на самом деле никакого волшебства нет, потому что вол-
шебников и волшебство люди сами выдумали, когда еще ничего
не умели. Ну, а то, что выдумывать волшебников и волшебство,
может, и было самым большим умением человека, об этом маль-
чик не думал. Не думал потому, что ему было всего девять
лет, и мир, казалось ему, всегда был таким, каким он его ви-
дит,
Нет, он, конечно, знал, что люди старятся, что люди рож-
даются и умирают, но старые, твердо верил он, всегда были
старыми, горбатые - всегда горбатыми, слепые - слепыми, а
безногие, в тележках, - всегда безногими. Иногда он жалел
этих людей, потому что у горбатых были скрипучие злые голо-
са, слепые не видели солнца, а безногие не могли бегать. Но
слепые смеялись, и горбатые смеялись, и безногие смеялись, и
жалость оставляла мальчика, потому что нелепо жалеть людей,
которые смеются и радуются.
Но самое удивительное - не меньше трех раз в неделю маль-
чик жалел самого себя. И как еще жалел, знали бы вы только!
Он плакал, он очень горько плакал, но влез его никто не ви-
дел, потому что это были слезы о себе, которых никому нельзя
показывать.
Когда ему становилось особенно невмоготу, он обращался к
воротам. Вот поглядите на них - ведь им сто лет! Но разве
они говорят кому-то; смотрите, нам сто лет, мы старые, пожа-
лейте нас? Нет, эти ворота совсем не похожи на другие, кото-
рые всегда ищут сочувствия и просят о снисхождении. Эти во-
рота молоды, хотя им сто лет. Эти ворота будут молодыми че-
рез тысячу и десять тысяч лет, потому что это волшебные во-
рота.
И сегодня, в сто первый вечер года





Содержание раздела