Мазова Наталия - Вода Понимания
Наталия Мазова
ВОДА ПОНИМАНИЯ
Эта история не выдумана мною, а на самом деле
имела место с одним из моих знакомых, который и
поведал ее мне.
Церковь стояла на краю села, на отшибе - главная улица
вырывалась из домов, как река из теснины, взбегала на холм и
упиралась в двери храма. Светлая и радостная, высилась церковь
на зеленой круче, с улыбкой глядя на излучину реки в отдалении
и на обступивший холм со всех сторон прозрачный лес (а может
быть, просто большую рощу?) И по лесу вилась дорога, дойдя до
холма, растекалась на два рукава - ухоженный и укатанный тоже
вел к церкви, а широкая тропа, проложенная в те годы, когда
церковь стояла в руинах, огибала подножие холма.
Время обедни уже прошло, когда из леса по широкой тропе
вышел человек - и остановился, любуясь стройной красотой
церкви.
С виду это был обычный городской паренек никак не старше
двадцати лет - среднего роста, с вьющимися светлыми волосами,
длинными, как у многих современных молодых людей. Лицо его
притягивало взгляд не какой-то особенной красотой, а открытым
взглядом и доверчивой улыбкой. Белая рубашка, кожаная
безрукавка, тесные джинсы, и никаких этих дешевых побрякушек,
которые так любит теперь молодежь, не было даже традиционной
повязки на голове. За спиной - опять же самый обычный городской
кожаный рюкзачок. Единственной деталью, могущей привлечь
внимание постороннего, была ореховая палка-посох высотой почти
в рост пришельца. Но и она была вполне понятна - при ходьбе
юноша заметно прихрамывал.
Он подошел к склону холма, коснулся рукой травы... Белый
рукав скатился, открывая, что одно украшение гость все же носил
- стальная цепочка-браслет на запястье, и в нее вделана
пластинка с изящно выгравированным словом "Rechie". Может быть,
это было чье-то имя?
Казалось, что он к чему-то прислушивается. Церковь
нависала над ним, устремленная в небо, и он глядел на нее снизу
вверх, как и подобает смотреть на подобную красоту, но даже не
делал попытки подняться ближе, хотя склон был не так уж крут.
Наконец он снова выпрямился и, по-прежнему опираясь на
свой посох, направился в обход церкви к разросшейся на склоне
группке деревьев, обступивших невысокую ограду, какими обносят
могилы. Но в этой ограде была маленькая часовенка, из подножия
которой по каменному желобку сбегала вниз тонкая струйка воды.
Единственное дерево, допущенное в оградку - молодая плакучая
ива, - осеняло источник зеленым пологом, и один или два длинных
тонких листа катились по желобку, подхваченные водой.
Оставив посох снаружи, юноша осторожно вошел в оградку.
- Здравствуй, ива, Тинкино дерево, - произнес он негромко
и слегка тронул одну из ветвей, словно пожимая руку друга. -
Позволь напиться из этого святого родника.
Ива, конечно, не ответила - впрочем, при желании в шелесте
ее веток под легким летним ветерком можно было услышать
благосклонное "да". Гость из леса опустился на колени перед
желобком и, сняв с пояса фляжку, подставил ее под струйку. Пока
вода звенела о дно фляжки, он осторожно вел рукой по каменной
стенке над родником, словно желая прочитать стертую временем
надпись. Наверное, только так это и можно было сделать - годы и
непогода долго трудились над сероватым камнем часовенки, и
только в самом низу еще можно было разобрать слова "...рабы
Божией Анны..."
Фляжка наполнилась, юноша снова привесил ее к поясу и
только тогда подставил под ледяную струйку сложенные ковшиком
ладони. Пил он не спеша, мелкими глотками, делая это столь же
почтител
