Маканин Владимир - Могли Ли Демократы Написать Гимн.
prose_contemporary Владимир Семенович Маканин Могли ли демократы написать гимн... 2003 ru ru Слава А Zenzen arienai@mail.ru FB Tools 2006-01-23 http://magazines.russ.ru/authors/m/makanin/ Специальный проект: «Журнальный зал» в «Русском Журнале», http://magazines.russ.ru/ 8C1698C1-E7B4-4F38-A7C0-E6A770CC8D61 1.2 1.1 — Исправлен формат кавычек.
1.2 — Исправлены замеченные ошибки.
Владимир Маканин. Могли ли демократы написать гимн... Журнал «Новый Мир» 2003, №10 Москва 2003 Владимир Маканин
Могли ли демократы написать гимн...
рассказ
Я спросил — можно, я закурю. В постели. Чтобы мне не высовываться, не вывешиваться по пояс в окно... Знал, что улика и что здесь бы курить не надо.
Но до чего же приятно чувствовать бездонную женскую уступчивость. (Приятно продолжать чувствовать. Это процесс. Женщина тает...
Как снег... Уступка за уступкой.)
— Одну сигарету.
— Здесь?
— Да... Только одну. Лень вылезать из тепла... Из пригретого места.
Она тихо смеется:
— Понравилось?
Мы сколько-то лежим... Я дважды тянусь к брюкам за куревом. Но каждый раз одумываюсь и обратным движением руки натыкаюсь вместо сигарет на ее плечо. Касаюсь ее плеча.
Она тихо ахает... (Это наше начало. Так и не покурил.)
Ее аханье раззадоривает (особенно самый первый, взрывной ах). И так сразу провоцируют картинные круглые ее плечи. И, конечно, грудь... Но боюсь я только ее живота.
Небольшой и смуглый. Пружинящий. Подо мной гуляют упругие, нервные волны. Я их все чувствую. Я их все узнаю.
Их три, иногда четыре. Они прокатываются. Они живые. Как собственный медлительный спазм... Это потрясает!
Я даже не успею вскрикнуть. Это прикончит наверняка. Чтобы продержаться подольше, мне надо уклоняться...
Мне надо избегать. Любая поза, но не живот к животу. Лиля Сергеевна уже знает. Мы оба знаем, и мы все время группируемся, извиваемся, мы гнемся так и этак, чтобы не дать нашим животам сойтись. (Разделяем их, как ненасытных влюбленных.
Остыньте!) И только когда апогей, когда оба вот-вот взорвемся, Лиля Сергеевна честно поворачивается ко мне всем телом... Всей дрожью... Всей гладью живота...
Как воин, идущий умирать с открытым забралом, она шепчет: «Ну?.. Ну?..»
Щедрая, млеющая от ласк женщина... Она и подводит мужчину. Хотя бы и такого старого, тертого крота, как я. Невероятно! Тебя отключают. Ты в гипнозе.
Куда-то делся весь разум. Весь вопрос: куда?.. Я вдруг расслабился в ноль. (А Лиля как Лиля.) Даже курить не хотел.
Я забыл, где я... Забыл, кто я. Только бы не живот к животу. (А Лиля как Лиля.) Говорят же, небеса ревнивы! В такие подсмотренные минуты небеса нам, придуркам, остро завидуют.
Небеса еще и нехорошо посмеиваются: давайте, давайте, милые... резвитесь... млейте... и пусть, мол, вас накроют сейчас же. Пусть-ка вас тепленьких! горяченьких!..
Так и было. Даже шум мотора не дал нам знать. Муж был здесь, был совсем близко — он уже загнал машину в их дачный гараж. (Классная тихо-тихо рокочущая машина.)
И только тут я услышал. Крепкий мужчина, стоя в дверях, чертыхнулся и шумно сбросил ботинки. Или это сапоги... Мужчина с ходу, сразу же поднимался к нам с Лилей.
На второй, спальный, этаж. Уже по лестнице... Ножищами. Так и пер вверх. (Почему бы и нет? Мужик был у себя дома. Шел к своей женке в спальню.)
— Лёлька! Что у тебя там?
Он решил, что наши сбивчивые голоса — телевизор.
Сделав лестницей три-четыре шага, он все-таки остановился. Не стал подниматься. Развернулся.
И сошел вниз, бухая по деревянным ступенькам босыми ногами (или это шлепанцы?).
Он шумно топтался
