Макаренко Антон Семенович - Флаги На Башнях
Антон Семенович Макаренко
ФЛАГИ НА БАШНЯХ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1. Человека сразу видно
Началась эта история на исходе первой пятилетки.
От зимы остались корки льда, прикрытые от солнца всяким хламом:
соломенным прахом, налетами грязи и навоза. Поношенный булыжник
привокзальной площади греется под солнцем, а между булыжником просыхает
земля, и за колесами уже подымаются волны новенькой пыли. Посреди площади
- запущенный палисадник. Летом в палисаднике распускаются на кустах листья
и бывает похоже на природу, сейчас же здесь просто грязно, голые ветки
дрожат, как будто на земле не весна, а осень.
От площади в городок ведет мостовая. Городок - маленький, случайно
попавший в географию. Многие люди о нем и совсем не знали бы, если бы им
не приходилось делать пересадку на узловой станции, носящей имя города.
На площади стоит несколько ларьков, сооруженных еще в начале нэпа. В
сторонке - почта, на ее дверях - желтая яркая вывеска. Возле почты скучают
две провинциальные клячи, запряженные в переоксившиеся экипажи - линейки.
Движение на площади небольшое - больше проходят железнодорожники с
фонарями, кругами веревки, фанерными чемоданчиками. Рядок будущих
пассажиров - крестьян сидит на земле у стены вокзала, греется на припеке.
В сторонке от них расположился в одиночестве Ваня Гальченко, мальчик
лет двенадцати. Он грустит у своей подставки для чистки сапог и щурится на
солнце. Подставка у него легонькая, кое-как сбитая из обрезков, видно, что
Ваня мастерил ее собственноручно. И припасу у него немного.
У Вани чистое бледное лицо и костюм еще исправный, но и в лице и в
костюме уже зародился тот беспорядок, который потом будет отталкивать
добрых людей на улице и неудержимо привлекать на сцене или на страницах
книги. Этот процесс байронизации Вани только-только что начался - сейчас
Ваня принадлежит еще к тем людям, которых не так давно называли просто
"хорошими мальчиками".
Из-за палисадника, описывая быструю, энергичную кривую, картинно
заложив руки в карманы пиджака, щеголяя дымящейся в углу рта папиросой,
вышел здешний молодой человек и прямо направился к Ване. Он поддернул
новенькую штанину, поместил ногу на подставке и спросил, не разжимая
зубов:
- Желтая есть?
Ваня испугался, поднял глаза, ухватился за щетки, но тут же увял и
растерянно-грустно ответил:
- Желтая? Нету желтой.
Молодой человек обиженно снял ногу с подставки, снова заложил руки в
карманы, презрительно пожевал папиросу.
- Нету? А чего ты здесь сидишь?
Ваня развел щетками:
- Так черная есть...
Молодой человек гневно толкнул носком ботинка подставку и произнес
скрипящим голосом:
- Только голову морочите! Черная есть! Ты имеешь право чистить?
Ваня наклонился к подставке и начал быстро складывать свое имущество, а
глаза поднял на молодого человека. Он собрался было произнести слова
оправдания, но в этот момент увидел за спиной молодого человека новое
лицо. Это юноша лет шестнадцати, худой и длинный. У него
насмешливо-ехидный большой рот и веселые глаза. Костюм старенький, но
все-таки костюм, только рубашки под пиджаком нет, и поэтому пиджак
застегнут на все пуговицы и воротник поднят. На головке клетчатая светлая
кепка.
- Синьор, уступите очередь, я согласен на черную...
Молодой человек не обратил внимания на появление нового лица и
продолжал с надоедливой внимательностью:
- Тоже чистильщик! А документ у тебя есть?
Ваня опустил щеки и уже не может оторваться от гневного взгляда
молодого человека. Раньше Ваня где-то слышал, какое зна
