Малов Владимир Игоревич - Я - Шерристянин
Владимир Малов
Я - Шерристянин
(Повесть о чрезвычайных событиях из жизни Михаила Стерженькова,
записанная с его слов)
ПРОЛОГ
С Мишей Стерженьковым, студентом физкультурного техникума имени
Марафонской Битвы, автор познакомился на колесе обозрения в парке культуры и
отдыха.
Было солнечное субботнее утро, очереди отдыхающих москвичей тянулись к
аттракционам, к тиру и к комнате смеха, откуда-то издали ветер доносил
танцевальные ритмы. Я пришел в парк, чтобы культурно стряхнуть с себя
усталость после напряженной недели, и колесо обозрения (очень часто его
неправильно называют "чертовым", путая с другим аттракционом), на мой взгляд,
отвечало этой цели как нельзя лучше.
Совершили первый круг. Сверху парк был похож на калейдоскоп с быстро
меняющимся рисунком.
- Простите,- тихо и очень вежливо сказал мне мой сосед по решетчатой
кабине,- это у вас, я вижу, фантастика?
Сосед был в спортивном пиджаке, из-под которого выглядывал спортивный
свитер. Пиджак и свитер туго обтягивали юные, но уже широкие плечи. Лицо
собеседника пылало загаром, над которым, как можно было предполагать, еще
долго не будут властны ветры и дожди надвигающейся осени.
Я отвечал на вопрос утвердительно. Обложку книги, которая лежала у меня на
коленях, действительно украшали роботы, звездолеты и разнообразные конструкции
- искушенному взгляду нетрудно было распознать среди них машины времени и
установки для передачи мыслей на расстояние.
- Да, фантастика,- пробормотал молодой человек и сразу после этого повел
себя как-то не так: сначала поерзал на месте, бросил взгляд на обложку -
загадочным был этот взгляд! - и стал напряженно смотреть куда-то вдаль.
Колесо то поднимало нас вверх, то опускало вниз. Парк внизу соответственно
то уменьшался, то увеличивался в размерах. В ушах свистел ветер. От остроты
ощущений слегка захватывало дух...
И все это время мой сосед продолжал вести себя как-то странно. Казалось,
радостное чувство высоты и движения совсем перестало его волновать. Он
барабанил пальцами по сиденью, тяжело дышал, изредка продолжал бросать на
обложку странные взгляды.
Я вдруг понял, что в моей душе начинает шевелиться какое-то неоформившееся
еще опасение.
- Я вас прошу,- сказал наконец хрипло юный спортсмен,- вас не затруднит...
Я понимаю, конечно... Это может вас удивить...- он задышал очень тяжело и
часто.- Только очень прошу вас, пожалуйста, уберите эту книгу... Уберите... Не
могу на нее смотреть...
Растерянно я уставился на спортсмена. Он был смущен вконец. Пробормотав:
"Конечно, конечно...", я засунул книгу под пиджак и осмотрел молодого человека
с головы до ног (еще на нем были синие тренировочные брюки и легкие
баскетбольные кеды). Беспокойство мое стремительно нарастало. Мы были одни и к
тому же заперты снаружи. Сам я спортом уже почти не занимался. Колесо еще не
скоро должно было остановиться.
- Извините,- выдавил из себя молодой человек, и сквозь загар явственно
проступила краска.- Вы не думайте... Вы, пожалуйста, ничего не думайте...
Просто мне трудно и потому... Воцарившееся молчание было гнетущим. Колесо
продолжало меланхолическую свою работу.
- Конечно, я понимаю,- снова начал юноша, пристально глядя в сторону,- вам
мое поведение должно показаться довольно странным...
- Ну что вы, что вы,- растерянно пробормотал я. Возникла новая гнетущая
пауза.
- Возможно, у вас действительно есть причины,- начал я неуверенно,-
причины, по которым фантастика вам...
- Причины? - повторил юноша очень медленно и тихо.- В
