Мамедгулузаде Джалил - Русская Девушка
Джалил Мамедгулузаде
Русская девушка
В году тысяча восемьсот девяносто четвертом до рождества Христова
путешественник Рейнгартен пришел из России на Кав-каз, чтобы перейти в Иран, а
оттуда в Индию, Китай, Японию. Из Японии он должен был отправиться морем в
Америку, от-туда в Англию и далее во Францию и Германию, после чего должен был
уже с запада вернуться в свой родной город Ригу.
Рейнгартен предполагал проделать это путешествие за четы-ре года, но я
хорошо помню, что о возвращении Рейнгартена на родину русские газеты сообщили
только шесть лет спустя.
В Нахичевань пришел Рейнгартен весною, в начале апреля. Каким-то образом я
оказался в числе доброжелателей и почи-тателей этого господина и даже
превзошел их, так как присо-единился к путешественнику, и мы вышли вместе из
Нахиче-вани и по кратчайшей дороге достигли Джульфы за пять-шесть часов, где
встречали Рейнгартена очень тепло, особенно местные служащие, чиновники.
Пробыв здесь день, Рейнгартен на пароме переправился через Араке на
иранскую землю. Среди провожавших был и я. Хорошо помню, как начался сильный
ливень, и мой кратковре-менный, но бесподобный друг с рюкзаком за спиной и с
палкой в руке пешком двинулся по туманной тебризской дороге. Как мы ни
уговаривали его сесть в повозку или на лошадь, но, как и следовало ожидать, он
отказался, потому что весь смысл его путешествия и заключался в том, что он
шел пешком.
В тот день я остался ночевать у своего старого приятеля и земляка
Мешади-Гулам-Гусейна.
Многие годы этот Мешади-ГуламГусейн вел торговлю в. русской Джульфе и
занимался коммерческим посредничеством. Доход он имел приличный. Семьи при нем
не было, а готовил ему иранец по имени Мешади-Имамали, который помогал ему и в
торговле. Мешади-Гулам-Гусейн был уже в летах, и хотя и красил бороду хной, но
ему было не менее пятидесяти. Правда, с виду он больше был похож на человека
благочестивого и ре-лигиозного, но на самом деле был ценителем земных
удоволь-ствий, вместе с тем отличался искренностью и добротой. Так или иначе,
наша с ним дружба была многолетняя и крепкая. Несмотря на большую разницу в
летах, мы с ним хорошо со-шлись характерами и без конца шутили и смеялись.
Я переночевал у него и наутро собирался вернуться в Нахи-чевань, но
Мешади-Гулам-Гусейн не отпустил меня. Я бы не остался, но приятель мой обещал
на следующий день отпра-виться в Нахичевань вместе со мной. Это предложение и
соб-лазнило меня.
Я провел в Джульфе и этот день, но как провел? До самого вечера
Мешади-Гулам-Гусейн смешил меня, и я помню, что но-чью, лежа в постели, я
вспоминал разговоры Мешади-Гулам-Гусейна и принимался вновь хохотать. Особенно
рассмешил меня один случай, о котором рассказал мне тогда
Мешади-Гу-лам-Гусейн. По возвращении в Нахичевань я записал его рас-сказ, но
потерял как-то тетрадь и теперь передаю то, что уце-лело в памяти.
Речь идет о русской девушке, которой и посвящается этот рассказ.
* * *
Утром я проснулся несколько позднее обычного. Самовар Мешади-Гулам-Гусейна
пел в соседней комнате, но самого приятеля не было видно. Возле самовара
возился Мешади-Имамали.
Я встал, оделся, напился чаю. Приятель мой был в таможне. Я вышел во двор
и с полчаса погулял там. Пришел Мешади-Гу-лам-Гусейн с какими-то бумагами.
Разобрался в них, покончил с делами, распорядился насчет обеда и предложил мне
выйти в город. Мы пошли по берегу Аракса вниз по течению, медлен-но повернули
обратно. Погода была прекрасная, подувал лег-кий ветерок. Перед новыми,
выс
