Библиотека в кармане -русские авторы

         

Мамедов Афанасий - Фрау Шрам


Афанасий Мамедов
Фрау Шрам
Роман
Новогрудским
Анабазис (искусство собираться в дорогу)
Открываю глаза (кажется, стучат). Вижу на столе початую бутылку лимонного
ликера, немытые кофейные чашки, волнообразные размоченные вафли, набитую
окурками пепельницу и снимаю первые три вопроса: Где я? Кто я? Что это за
штабель стоит с коробочками у меня в комнате?
Я нашел себя тепленьким в шумном вчерашнем вечере.
Да. Стучат. Энергичный ритм напоминает увертюру к "Кармен".
Просыпаюсь окончательно и понимаю, что лучше бы этого не делал, по крайней
мере, еще часа два-три.
- Илюша? Илья? - Людмила приоткрывает дверь. В комнату бесшумно входит
Значительный.
Людмила улыбается; она любуется своими фонариками в коробочках,
изрисованных метрошно-туалетной "М", и говорит, что мне звонит мама. Наконец
до моей соседки доходит, что, пока она стоит в дверях, я не могу встать и
одеться.
- Пошли, мой хороший, пошли-пошли... - говорит она пожилому, безнадежно
меланхоличному коту.
Влезаю в джинсы и лечу к телефону.
Судя по голосу, у мамы хорошее настроение.
- ...на вокзале к тебе женщина подойдет...
- ...что за женщина?!
- ...Для Ираны документы передаст. Я сказала ей номер твоего вагона и
места. Ты же знаешь Ирану?..
- ?!
- Ну... с четвертого этажа. Хашима жена бывшая.
Я только сказал:
- Зачем?.. - (нет, я не так сказал, я сказал: зачем?!!), а мама уже
обиделась.
И в трубке слышен город - сигналы автомашин, голоса людей со знакомым
волчьим подвывом. (Раз открывают окна, значит, там во всю бушует бакинская
весна, а потолки у нас дома пятиметровые - акустика, как в филармонии...)
Пришлось перезванивать.
Не успел согласиться взять документы, как тут же посыпались вопросы: "Тебе
на работе справку дали, что ты в отпуск едешь? Ну, что ты молчишь? Хочешь в
Карабах загреметь?! А копию, копию дали? Курицу купи в дорогу. Купил? Не ври.
Я же знаю, что ты врешь. Трусы не забудь запасные..."
До носовых платков я терпел, но после...
- Мам, почему я у тебя один?!
- Отца спроси. - И отбой в ухо.
Я упал в кресло и немедленно закурил.
Еще можно было налить себе лимонного ликера, после вчерашней попойки -
моих проводов в отпуск - как раз оставалось на две-три рюмки, но было лень
вставать, почему-то казалось, одной сигаретой обойдусь. Казалось...
Два с половиной года назад эта самая Ирана приезжала в Москву оформлять
визу. Как раз после январских событий в Баку. Остановилась она у каких-то
своих знакомых в высотке на Баррикадной.
Я подошел к дому со стороны американского посольства.
Она передала мне посылку от мамы; скрученная бечевка больно врезалась в
пальцы, и я оценил бескорыстную родительскую любовь.
Было видно, что уходить сразу ей вроде как неудобно, хотя по наброшенной
на плечи легкой курточке "поло" и голым ногам не стоило труда догадаться, что
моя бакинская соседка, выходя на мороз, рассчитывала как можно скорее
вернуться домой. Именно эта ее дальновидность меня и задела, и тут же
почему-то проснулось давнее дворовое чувство ущемленности перед нашими
богатыми соседями с четвертого этажа - надстройки советских времен.
Ну, конечно, подумал я, она ведь не просто там какая-то соседка, она дочь
бывшего замминистра торговли, она с четвертого этажа, то есть для всего нашего
двора - "барышня СВЕРХУ". У меня появилось желание показать этой ладной
брюнеточке СВЕРХУ, что теперь мы на равных: столицу мало интересует, на каком
таком этаже в Баку проживает дочь старорежимного министра.
Для начала я поинтересовался (это было б





Содержание раздела