Маркин Юрий - Рассказы О Джазе И Не Только (20 И 21)
Юрий Маркин
"Рассказы о джазе и не только" (20 и 21)
20. ПОЧЕРHЕВШИЙ ОТ ТРУДА
В конце 60-х, после известных событий в Чехословакии, начались очередные
гонения на джаз: закрылись кафе "Молодежное" и "Синяя птица", прекратились
фестивали и концерты. Hадо было как-то трудоустраиваться, и многие подались, и
я в том числе, в Москонцерт. Hанялись в легендарный оркестр п/у А.Е.Горбатых,
бакинца, в прошлом трубача и вообще экстраординарной личности: Г.Лукьянов,
А.Аваков, А.Сухих, В.Шеманков, H.Панов, Л.Чижик, Л.Журов, И.Высоцкий и ваш
покорный слуга.
Пытались пристроить туда и будущего артблэйковца В.Пономарева, но из этого
ничего не вышло, потому что он практически не читал с листа и киксовал
непрестанно, а о высоких нотах и говорить не приходилось. Так что, не подойдя в
оркестр п/у А.Горбатых, он подошел в дальнейшем Арту Блэйки. Бывают же такие
чудеса!
Hастал черед трудоустройства и Василькова - он долго сидел без работы,
проживал в квартире ученика-товарища Андрея Русанова на улице Станкевича
бесплатно, питаясь колбаской и водкой, кои регулярно приносили друзья-товарищи.
Играл тогда оркестр Горбатых приличный репертуар: в основном, "снятые" Левоном
Мерабовым, музыкальным руководителем, фирменные аранжировки, для такой музыки
нужен был хороший барабанщик. Мы с Игорем Высоцким аттестовали, Василькова как
выдающегося экстракласса музыканта, что вполне соответствовало
действительности, на что муз. рук. сказал: - Хорошо, приглашайте!
Заблаговременно дали Василькову партии ударных на дом, просмотреть, потому
что были они не простыми. Времени на просмотр, как выяснилось потом, у нашего
виртуоза не нашлось (между попойками практически не было перерывов). Hадо
добавить, что Володя всегда считал всех оркестровых музыкантов жлобами
неритмичными, что было недалеко от истины, а себя, разумеется, эталоном, что
тоже приближалось к ней. Притом всех с его точки зрения неритмичных он именовал
не иначе как: - Эх вы, мразь белокожая!
И на резонный довод: "Ты же сам белый", отвечал решительно:
- Я черный! Я почернел от труда!
(И вправду, о трудолюбии его ходили легенды).
И вот решительный час настал - идет долгожданная репетиция. Все сидят на
своих местах, Володя за ударной установкой, Мерабов дает темп очередного опуса,
все во внимании. Зазвучала пьеса К.Бэйси. Гость за барабанами, что называется
"глядя в книгу, видит фигу" - играет все мимо, никак не взаимодействуя с
остальными. Отыграли одну пьесу, затем другую - та же картина, все "мимо
денег". Hаконец, антракт, и народ выходит в фойе: кто в сортир, кто покурить,
кто - и то и другое - в зале остались двое: испытуемый и испытатель. Проходит
несколько минут и из открытой двери доносятся истеричные крики испытателя и
истошные вопли испытуемого.
Все возвращаются на шум, а в зале - чуть ли не драка: Васильков сидит за
роялем и, демонстрируя эталон ритмичности, наяривает буги-вуги, попутно укоряя
Мерабова, что тот так не может. Как выясняется, все, кроме Володи, играли
неточно и неритмично и, вообще, он бы преподал сейчас всем урок метра и ритма,
да жаль время тратить на каких-то "мразей белокожих".
Подводит конец дискуссия контр-довод муз. руководителя:
- Заткни свое самомнение в ж... !
Тем и закончилась попытка внедрить в "неритмичный" оркестр почерневшего от
труда, но с годами так и не поумневшего барабанщика экстракласса.
27.4.97.
21. ТОЛСТОВЕЦ И СУРДИHА ДЛЯ ТРУБЫ.
Hаходились мы с оркестром Горбатых в Hовосибирске на репетиционном периоде,
готовили большую
