Масуд Афаг - Сваджо
Афаг Масуд
СВАДЖО
Перевод на русский - М. Гусейнзаде
...Пройдя мимо толпящихся у входа в музей студентов, Гулам Гусейнли
поначалу растерялся, потом, уточнив у смотрителя, что именно здесь состоится
творческий вечер поэта Биткина1, стал медленно подниматься по мраморным
ступенькам музея на второй этаж.
За долгие годы, что Гулам Гусейнли не был в музее, здесь ничего не
изменилось.
От входной двери, украшенной ажурной резьбой, и темно-вишневого узкого
ковра на ступеньках, и гардероба красного дерева, находящегося слева от входа,
веяло чем-то древним...
И гардеробщица была все та же, словно живая память тех давних лет. Морщины
на ее смуглом лице, поредевшие седые волосы пробудили в памяти Гулама Гусейнли
мелодию какой-то забытой песни...
...Гулам Гусейнли был растроган тем, что музею, окруженному со всех сторон
магазинами, аптеками, отделениями связи, удалось в этой одуряющей сутолоке
сохранить за прошедшие пятьдесят лет свои привычные тишину и неизменность.
Фойе было полно странными, незнакомыми Гуламу Гусейнли людьми - мужчинами
в клетчатых пиджаках, черных очках и с осторожной походкой, нервными старухами
со странными манерами, высокими русскими женщинами с русыми косами чуть ли не
до пят, стариками с тросточками, в панамах...
Ни на одном из поворотов своих пятидесяти лет, ни в одном из уголков
города ни разу не встречал Гулам Гусейнли этих людей и оттого растерянно
застыл, как человек, попавший в незнакомое ему место. И чтобы как-то
справиться с этим положением и поскорее оказаться среди своих, в кругу
основных участников подобных мероприятий, он быстрыми шагами проскользнул в
актовый зал.
...Там тоже было много народу. Часть сидела в креслах, уставленных вдоль
стен, другие - толпились у фотостенда, посвященного творчеству Биткина.
И пахло в зале как-то странно... Это была неизвестная до сих пор Гуламу
Гусейнли смесь совершенно противоположных ароматов...
Почему-то от этого незнакомого запаха Гулам Гусейнли почувствовал некую
дрожь в коленях...
И пока он смотрел по сторонам, оглядывая собравшихся, эта дрожь с
необыкновенной легкостью поднялась к желудку. Почувствовав это, Гулам Гусейнли
осторожно присел в кресло, стоящее у самых дверей.
Никого из сидящих в зале он не знал... И как-то странно и непонятно было,
как это оказался он среди этих совершенно чужих людей, куда могли деться
остальные члены союза писатели, публицисты, поэты...
...Сидя в кресле и глядя на людей, медленно прохаживающихся рядом с ним,
Гулам Гусейнли долго старался вспомнить текст приглашения, напечатанного на
голубом пригласительном билете, каким-то чудом неделю назад оказавшегося на
его столе...
На приглашении черными жирными буквами было напечатано:
"Уважаемый господин Гулам Гусейнли!
Приглашаем Вас на творческий вечер видного поэта-публициста... (далее
следовал длинный перечень бесчисленных титулов Биткина, его почетных званий,
названий общественных организаций, где он председательствовал) Биткина..."
Ниже указывались место и время вечера.
...Один из мужчин, сняв свои черные очки, кажется, поздоровался с ним...
...Гулам Гусейнли, заерзав в кресле, ответил на приветствие, но тут же
понял, что мужчина здоровался совсем не с ним, а с высокой худой женщиной в
голубом пиджаке, быстрыми шагами прошедшей мимо него. И в этот же момент Гулам
Гусейнли, смущенно оглядевшись вокруг, вспомнил, что в конце пригласительного
билета стояла аббревиатура СВАДЖО...
...Что могло означать это СВАДЖО? Покрываясь от этой мысли холод
