Библиотека в кармане -русские авторы

         

Матвеева Елена - Черновой Вариант


Елена Александровна Матвеева
ЧЕРНОВОЙ ВАРИАНТ
Повесть написана от лица школьника девятиктассника, который,
рассказывая о своей жизни, хочет понять себя. Характер его еще не
определился, он весь в борьбе с самим собой. И жизнь его не балует:
умирает мать, не складываются отношения с отцом. Но Володя натура
одаренная, с хорошими склонностями, он найдет свое место в жизни. Действие
происхо дит в наши дни в Ленинграде.
ПАМЯТИ БОРИСА БЕДНОГО
1
Первое сентября.
Проснулся я рано, а это со мной не часто случается.
Мать еще не ушла на работу, возилась в кухне. Закипал чайник. Не выходя
из комнаты, я могу определить, что на плите - чайник или кофейник: чайник,
закипая, всегда ворчит и барабанит крышкой, а кофейник хрюкает.
Я лежал с открытыми глазами и думал: только бы не вошла мать. Только бы
не вошла. Притащится и обязательно все испортит. Одним присутствием. Но
будильник громко отстукивал свои единицы времени, а мать не появлялась.
Тонины в комнате тоже не было. Впрочем, была. Как всегда - вокруг меня. И
я нежился, будто в гамаке, сплетенном облаком ее волос, улыбкой,
движениями губ, глаз и запахом, главное, запахом, одурманивающим,
горьковато-терпким запахом заморских духов каких-то. Так всегда, если я
один, а иногда даже и при людях.
Я посмотрел на часы. Минут через двадцать мать уйдет на работу. Чтобы
не встречаться с ней, промчался в ванную комнату, запер дверь и пустил
воду. Потом забрался в ванну и закурил.
Курить я начал недавно. От сигарет, тем более натощак, кружится голова.
Мне приятно, будто я в лодке.
Кем я себя представляю, когда лежу в ванне с сигаретой в зубах и слушаю
ласковое журчание воды? Не могу сказать. По крайней мере не собой. Хотя,
пожалуй, и собой, только сильно улучшенным: взрослым, самостоятельным,
чуть небрежным - я мужчина, я личность, реагировать на мелочи у меня нет
времени и желания. Лица красивее, чем есть, не надо, но, конечно,
решительнее и мужественнее. Женщины... Они чувствуют во мне силу. Они
боятся влюбиться в меня.
Я вижу свои тощие конечности, узкую грудь. Бледная, младенчески
гладкая, лишенная всякого признака волосатости кожа. Обидная картина. Но
это не мешает мне наслаждаться теплом и безопасностью. Здесь, в ванне, я
на далеком острове. Никто и ничто не ворвется в мое одиночество, в мою
тайную жизнь, которая имеет свойства рушиться от малейшего вторжения
действительности. Вот такая это жизнь. Ну и пусть. Зато она моя. Я
выпускаю сигаретный дымок, и в его желто-голубых нитях тоже Тонина.
Вообще-то она Антонина. Но имя это мне не нравится. Антонина - Тоня.
Мещанское что-то. А Тонина - это заводь, это цвет дыма, и будто прыгаешь
на туго натянутом брезенте. Загадочность и мелодичность.
По-моему, хорошо для женского имени.
Действительность - это моя мать. Конечно, готово дело, она уже под
дверью:
- Ты будешь на завтрак колбасу?
- Мне все равно.
- Ты опять куришь? (Угрожающе.)
- Курю.
- Прекрати сейчас же!
- Прекратил. (Вполголоса: "Как же. Жди".)
- Я ухожу на работу.
- Ладно. (Вполголоса: "Давай, давай".)
- Что ты там бурчишь?
- С собой разговариваю.
Перед уходом опять подошла к двери:
- Я ухожу! Окурки за ванну не бросай.
- Понял.
Хлопнула дверь, повернулся ключ. Мать ушла.
И, как всегда, задним числом, мне стало ее жалко. Она, наверно, ждала:
раз уж я так рано проснулся, то посижу с ней в кухне и мы поговорим о
погоде, о том, что хоть колбаса и совсем свежая, но все-таки вчерашняя и
ее нужно поджарить, а из десятка яиц по девяносто копеек





Содержание раздела