Махмудов Эмин - Беспощадный Судья
Э. Махмудов
Беспощадный судья
Перевод Р. Бахтамова
Ура! Для пропаганды нaуки открыты поистине блестящие возможности -
начинает выходить популярный журнал "Кибернетик".
Я отбросил газету и ринулся к письменному столу. В его глубоких ящиках
с трудом отыскалась пожелтевшая папка.
"Добрый вечер, Венера", - бодро воскликнул я и, прихватив шляпу,
отправился в счастливый рейс.
"Добрый вечер, Венера" - это, конечно, моя повесть. Два долгих года
она рвется в печать. Не ее (и не моя) вина, что фортуна неизменно
оборачивается к нам спиной...
Не сомневайтесь, что за два года я обил пороги всех редакций и всех
издательств. Входя в кабинеты редакторов, я столько раз совал свою бедную
шляпу под мышку, что теперь ее не берут в утильсырье. И всегда я слышал
одно: "Произведение сырое, над ним еще надо много работать".
Мрачный, я приходил домой. Угрюмо ковырялся в неудачливой повести. И
уже на следующий день слышал от очередного редактора: "Произведение
сырое... надо...".
Сырое? Я уже третий год готовлю его. Старое воронье мясо и то бы давно
сварилось. Но кому это скажешь? Не слушают.
И вот, слава аллаху, новорожденный журнал "Кибернетик". Он только
создается. Папки пустуют. Сейчас для них все находка. "Ну, фортуна, теперь
тебе не отвертеться", весело размышлял я.
Лишь одно меня беспокоило. Маловероятно, чтобы сотрудников
"Кибернетика" набирали с луны или звезд. Боюсь, туда перевели кого-нибудь
из старых журналистов. А они, к сожалению, знали и меня, и повесть. Я так и
слышал невежливый шепот: "Боже, как быстро нашел сюда дорогу этот заядлый
Али Мурсал".
Кажется, пронесло. Тщательно вытерев ноги (это совсем не мелочь) и
сняв шляпу еще в коридоре, я осторожно приоткрыл дверь. В кабинете сидел
незнакомый парень - по крайней мере, ни в одной редакции я его не встречал.
Убедившись, что путь открыт, я решительно подошел к столу и любезно
поздоровался: - Салам алейкум.
- Салам. - Он закрыл книгу.
- Здесь помещается редакция журнала "Кибернетик"?
-Да.
- А где можно видеть редактора?
- Я вас слушаю.
Чтобы произвести впечатление человека скромного и застенчивого, я
смущенно улыбнулся. Затем, словно справившись с первым волнением, я
протянул ему папку.
- Простите, пожалуйста, за беспокойство. Я вот написал повесть и не
знаю... Может быть вы...
Он молча взял папку. Я ждал, что сейчас он позвонит и войдет
кто-нибудь из старых журналистов. Ничего не подозревая, редактор познакомит
нас и попросит дать ответ в течение педели. Сотрудник безропотно возьмет
"Венеру" и, бормоча себе под нос "Ах, этот заядлый Али Мурсал...", тихо
удалится.
Ничего подобного. Предложив мне стул, редактор спросил: - Можете
подождать пять минут?
Совершенно ясно, мы с ним никогда не встречались. Иначе он бы знал,
что я могу подождать и пять часов.
Редактор подошел к сооружению, стоявшему в углу комнаты. Разумеется
(наблюдательность - мой девиз), я заметил его сразу. Но не проявлял
любопытства - в нашем токком деле нужна осмотрительность. Да, внешне
сооружение напоминало и рояль, и печатный станок.
Итак, подойдя к этой странной штуке, редактор поднял крышку и бережно
опустил туда папку. Еще я заметил, что он ткнул какую-то кнопку. Потом...
потом он вернулся, устроился поудобнее в кресле и принялся читать книгу.
Из машины донеслось глухое жужжание. Я не специалист в технике, но
что-то в этом роде мне довелось слышать з рентгеновском кабинете. К
жужжанию прибавился шелест.
Будто невидимая рука раздраженно перелистывала бумаги.
Гул прекр
