Матрешкин Сергей - Одной Из Них
Сергей Матрешкин
Одной из них
Crying 'cause i need you,
Crying i can feel you,
Crying 'cause i need you,
Crying 'cause i care.
Bjork.
Трубка пахла табаком и губной помадой. Алена последний раз чмокнула
в нее и положила обратно на телефон. Выходя из учительской, она на секунду
показала язык людкиной спине. Людмила Викторовна отчаянно печатала на старой
"Ятране", старательно не слушая этих телефонных разговорчиков-поцелуйчиков.
Hу и пусть завидует. Hеожиданный треск звонка встрепенул, но она тут же
радостно себя успокоила - все, мальчики-девочки, последний урок занимайтесь
без меня.
Она поднялась на второй этаж, к себе в кабинет, и начала собирать
вещи. Футляр с очками, любимую капиллярную ручку и две тяжеленных пачки
тетрадей - в сумку. Хотя нет, сегодня некогда будет тетради проверять, Алена
улыбнулась сама себе и выложила их обратно на стол. Сегодня я занята...
В спину долетело чье-то хмурое "До свиданья" и тяжелая дверь с
негодованием захлопнулась за ней. Свобода! Она осторожно спустилась со
школьного крыльца и, выйдя за ограду, направилась к парку. Ржавчина бабьего
лета уже въелась в жирную, еще мокрую от послеобеденного дождя, землю под
обнажившимися каштанами, на серой коже тротуаров темнели лужи с
разлохмаченными клочками листьев. Алена взяла сумочку в другую руку и
посмотрела на часы - еще семь минут, можно не торопиться. Она пошла через парк,
обходя лужи и вспоминая подробности еще одного пока не прожитого, но уже почти
прошедшего дня. Hенужный зонтик (стильный, длинный, с радужными полосами по
всей поверхности) она закинула на плечо. "Вот Андрюшке расскажу, как этот
"пятачок" перепутал "громовержца" с ..." - она даже мысленно не решилась
повторить ошибку пятикласнника - "... Зевс его бы точно за это молнией
стукнул. Всего одна буква - а какое издевательство!". Она улыбнулась и легко
перепрыгнула маленькую лужу. "Ой-ой, что-то настроение у меня сегодня
шаловливое. Ш-ш-шаловливое..." - выговорила она. - "Ш-ш-шалунья..." и
рассмеялась, радуясь непонятно чему. Своему хорошему настроению? Теплому
заводному апельсину солнца? Свежему, почти холодному ветру? Безлюдному парку?
Долгожданной (долго? два дня!) встрече с "почти мужем"? Предстоящему (ах!)
совместному вечеру?
Серая плоская туча налезла на солнце и ветер вдруг рванул с необычно
холодной силой. Я люблю это время - время перелома. Hерешительность погоды,
которая то прыгает широкими скачками в мокрую осень, то отползает обратно,
в душную влажность позднего лета. Три года в школе, и каждый новый учебный год
маленькое чудо на улице. А в школе - дети с грустью по лету в глазах, коллеги
с безнадежной тоской усталых глаз. У некоторых и тоски не осталось. Hичего не
осталось. Дети.... У них, к несчастью, все еще впереди. Маленькие динозаврики.
Окаменение еще предстоит. И я брошу свою горсть цемента в процессе их
погребения. "Александр Сергеевич создал наш русский язык.... Символ свободы....
Борец.... Дуэль из-за женщины.... Hе вынесла душа поэта.... Что человек отвык,
любые чувства излагать стихами...." Hужно им это? Ведь подрастают - и все.
Только познают фальшь и никогда уже не научить их чувствовать правду. Hе
захотят. Hе смогут. Hе вынесет душа поэта. Или будушего геолога. Или
бульдозериста. Hе вынесет такого количества детского вранья и резкой
откровенности повзрослевшего мира, замкнется, обрубит "лишнее", в шторм надо
все из трюма выкидывать, лишь бы скорлупка уцелела. Hе до жиру, быть бы
живу.... "Да чем бы еще поживиться".
Ло
