Михайлов Владимир - И Всяческая Суета
н!
Владимир Михайлов.
И всяческая суета
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Двое разговаривали в дурно освещенном московском переулке.
- Нет, я на Востряковском лежу, - говорил один: долговязый, пожилой,
лысый. - Бывали?
- Не приходилось, - отвечал второй, среднего роста, носивший шляпу,
хотя время стояло летнее, теплое. - И как там, у вас?
- Ничего, лежать можно. Сыро, правда, бывает. И временами шумно. Однако
уход есть. И некоторые лежат очень приличные.
- Сыро - что же, это, конечно, неприятно, - сказал тот, что был в
шляпе. - Когда сквозь тебя водичка льется... Хотя это, безусловно, сейчас,
когда со стороны поглядишь. А пока лежали, ведь все равно было, а?
- Да уж, тогда сырость как-то не замечалась, - подтвердил первый, и оба
как-то странно посмеялись.
- А вы, - затянувшись сигаретой, возобновил разговор лысый, - надо
думать, на Ваганьковом прописаны? А то и на Новодевичьем? Каково там?
- Почему же это вы так решили?
- Облик у вас внушительный. Похороны государственные, наверное, были?
- М-да, пожалуй, государственные... Нет, я далеко лежу. В Заполярье, в
мерзлоте. В веселой компании.
- Еще не съездили туда?
- Куда же двинешься без паспорта? А вы разжились уже?
- Где там. И не светит. Живу с профсоюзным билетом...
- Просто беда, - грустно подтвердил человек в шляпе. - Как и всегда у
нас, до конца не додумают. Хорошо, что милиции теперь не до нас с вами.
Если кооператив с паспортами не поможет, то...
- Так-то оно так, - согласился первый. - Однако же теперь торговля по
паспортам, и визитки вводят, а работы нет и пенсии тоже. Хорошо еще - я
после себя оставил малую толику. Дети спорить не стали, отдают понемножку.
Тем и сыт.
- Повезло, - сказал обладатель шляпы. - А мое все пошло в доход
государству. Так что скоро с этой вот шляпой встану в подземном переходе
где-нибудь тут, близ Арбата...
- Не подадут, - сказал долговязый уверенно.
- Отчего же?
- Выглядите благополучно.
- О, это ненадолго.
Оба докурили, долговязый бросил окурок и затоптал, второй погасил
слюной и сунул в карман.
- Ну, всего вам доброго.
- Будьте здоровы!
И они разошлись: один - направо, к кольцу, второй же прямо, под уклон,
к набережной Москвы-реки.
2
Тогда из темноты, из-за строительного забора выбрался на тротуар
Тригорьев, участковый инспектор милиции, Павел Никодимович.
Он не затем оказался за забором, чтобы подкараулить и подслушать
разговорщиков. Он незадолго до тех двоих проходил тут же и ощутил вдруг
сильное желание укрыться от возможных взглядов, хотя и сознавал в этом
некоторое нарушение порядка. Тригорьев и воспользовался забором как
укрытием, а тут подошли эти люди, и сперва выходить при них показалось
неудобным, а потом очень заинтересовал разговор. Вот отчего инспектор
только сейчас показался.
Нечаянно услышанный разговор заинтересовал потому его, что в нем
прозвучало слово "паспорт". А участкового инспектора капитана Тригорьева с
недавнего времени как раз заботило то, что в пределах его участка стали
чаще обычного возникать люди, лишенные этого первого и основного признака
гражданства. Выяснялось это чаще всего в магазинах, где хотя и далеко не
всегда, но требовали все же предъявить названный документ. И не рвань
какая-нибудь то была, но люди внешне вполне приличные. Вот как эти двое.
Какая-то должна была быть тому причина. И Тригорьеву хотелось ее
установить. А кроме того, было в разговоре и еще нечто странное, капитан
только не сразу уловил, что именно. Но - было.
Он уже начал над этой странностью раздумы
