Моралевич Ю - Схватка С Осьминогом
ЮРИЙ МОРАЛЕВИЧ,
капитан дальнего плавания
Схватка с осьминогом
Быль
В конце июля наш траулер стал на якорь у южной части Курильского
архипелага. Молодые ребята нового набора - они составляли почти половину
команды - радовались после штормов сияющей голубизне океана.
Рядом со шлюпкой, застывшей возле одинокой скалы у острова Итуруп,
всплыл и нырнул снова старший рулевой Егор Проскуренко, и было видно, как
его мускулистое тело прорезало толщу воды. Вскоре он появился с красивой
раковиной, бросил ее в шлюпку и весело крикнул:
- Ныряйте за мной, хлопцы! Там еще лучше есть.
Новички сконфуженно рассмеялись. Кто же из них может такое? А
восемнадцатилетний Мишка Коноплев вымолвил:
- Ты вот озолоти меня, я не нырну. Акулы - это еще так-сяк, они
плавник показывают. Но все же знают, что тут под скалами осьминоги водятся.
По сотне кило. А щупальца у них по три метра и в ногу толщиной.
Влезая в шлюпку, Проскуренко спокойно заметил:
- Правильно освещаешь вопрос. Нам в трал и побольше ста кило
попадались. Такие чуда-юда, что испугаться можно до икоты. А плюхнулся
осьминог на палубу - еле шевелится. Лежит на настиле - как повидло по хлебу
размазали. Вот в воде, не знаю, может быть, и опасен. Мне, когда нырял, все
больше мелкота попадалась. Удирали они от меня, как от акулы...
- Братцы! - воскликнул белобрысенький и тощий Коля Шишов, каютный
напарник Мишки Коноплева. - Что я вспомнил! У меня в чемодане старинный
журнал лежит - "Мир приключений". Там есть про осьминогов. С картинками.
Вернулись на траулер, подняли шлюпку, поужинали и тут же вцепились в
журнал. Молодые моряки с любопытством разглядывали жуткие иллюстрации к
рассказу о том, как лихой и неустрашимый водолаз сражался с исполинским
морским чудовищем. Затем устроили громкую читку. Читал сам хозяин журнала,
с выражением, с неподдельной дрожью голоса в самых устрашающих местах.
Из рассказа выяснилось, что водолаз большим ножом поочередно обрубил
все восемь щупалец гигантского спрута. Но когда героя подняли на борт и
сняли шлем, оказалось, что его черные кудри стали белы, как вершина
Казбека.
- Я думаю, - сказал моторист Армен Татевосянц, - даже такой геройский
парень, как Егор Проскуренко, не полез бы по своей воле драться с таким
чудовищем. Один удав человека задушить может, а тут сразу восемь.
- Это Егор-то испугается? - вспыхнул Коноплев. - Старпом говорил, что
он трехметровую акулу убил.
Проскуренко, перелистывая журнал, ответил неохотно, не поднимая
головы:
- Ну и убил. С перепугу. Такая рыбина нахальная попалась, мне от нее
деваться некуда было. Она бросок - я вильну, она снова - я опять вильну в
сторону. На четвертом броске я ей нож подставил. Она на меня как торпеда и
сама себя распорола чуть не от глотки до хвоста. Видел мое левое плечо? Это
она мне кожу своей шершавой шкурой ободрала будто наждаком.
Молва о Егоре Проскуренко уже несколько лет шла и в портах, и на
судах. Знали, что из своих двадцати двух лет он половину прожил в море,
начав морскую жизнь воспитанником на одном из старых, теперь уже давно
пошедшем в переплавку судне. Знали и то, что парень благодаря тренировке и
природным данным мог нырять на глубину до пятнадцати метров и находиться
под водой три с половиной минуты.
- Так полез бы ты с осьминогом драться? - приставал Мишка Коноплев. -
Не голыми руками, конечно, а с ножичком так миллиметров на триста. Вроде
того, каким ты акулу шкерил?
Егор положил на полку журнал, откинул со лба светлые волосы и спросил:
- А чего
