Муравлев Михаил - Звериада, Или Пища Для Человека
З В Е Р И А Д А
или
Пища для человека
(имена героев изменены, ситуации вымышлены)
Как-то раз, один злой мальчик пошел в лес погулять. Вдоволь
намучив лесных зверюшек, он понял, что заблудился. А дело к
вечеру движется, тени сучьев удлинняются, и лес какой-то нехо-
роший пошел: ноги то и дело проваливаются сквозь переплетение
корней в грязь. Долго ли шел он так, нам не известно, но позд-
ним вечером с изодранными в кровь ногами вышел на опушку.Вышел,
оглянулся и вдруг, откуда ни возьмись, вырос из земли перед ним
терем-теремок...
---*=*---
- Шестнадцать часов, - вежливо сообщил мне робот-автоответ-
чик. Я нехотя выключил компьютер, потянулся, щелкнул stop на
магнитоле, обеспечив себе отключение от суицидальных композиций
Земфиры. Пришла пора прогуляться, подышать свежим воздухом. За-
одно можно и винт Илье занести. И вот я уже на пыльной, грохо-
чущей грузовиками улице. Продавщица мороженого издалека улыбну-
лась постоянному клиенту. Мне не хотелось назойливого общения,
потому пришлось свернуть в неасфальтированный переулок. Прошар-
кав несколько минут, начинаю с любопытством юнната вглядываться
в "деревенскую" жизнь: вон толстая баба пошла с ведрами за во-
дой, вон воробьишка купается в пыли, забавно топорща свои пе-
рышки, а вот и форточка внизу окна деревянной развалюхи. И тро-
пинка протоптона. Это характерный для частного сектора приз-
нак - наличие самогонщиков...
- Эй, паренек, постой, - прерывает мои размышления о добре
и зле чей-то голос. Чувство гражданского долга оттесняет в сто-
рону желание разозлиться. Я останавливаюсь, весело оглядывая
трех парнишек лет шестнадцати.
- Сейчас начнется, - приходит мысль, и я радостно протя-
гиваю руку самому уверенному: - Жека. Парни здороваются и начи-
нают рассказывать мне трогательную историю. Оказывается, они с
третьей зековской бригады (я такую не могу вспомнить, вместо
этого всплывает классификация на блатных, мужиков и прочих оби-
тателей) и собирают деньги, чтобы братва могла всласть попить
чифиря а, если по кайфу, то и покурить. Мне же, как "пацану с
понятием", должно отдать в их распоряжение всю имеющуюся у меня
наличность.
Объясняющий мне парнишка оказывается достаточно интеллиген-
тным; он оперируют различными народными мудростями, вроде: "от
сумы да тюрьмы не зарекайся". Остальные двое усиливают впечат-
ление короткими репликами: "в натуре" и "пацан дело говорит".
- Пацаны, вы "Собачье сердце" смотрели? - нахожусь я, - так
вот, там был такой профессор Преображенский. Он говорил, что
бардак - это когда каждый будет мочиться мимо унитаза... Далее
я путанно пытаюсь объяснить пацанам, что такое законность...
- Братва и рада бы ссать в очко, да государство не пропи-
лило, - обрезает крайне логичным аргументом мои штампы Интелли-
гент.
Я мудро изрекаю:
- Все, что у меня есть - для дела. Понимаешь, кореш с Чечни
вернулся. Отмечать будем.
У моих оппонентов сомнение написано на лицах. А я все нас-
таиваю: пойдемте, пацаны, до моей хаты, тут недалеко, а там все
объясним... Братва соглашается пройти.
В лифте Ильюхиного дома самый мрачный достает нож и заводит
руку за спину.
Я долго жму на кнопку звонка,давая понять, что не все в по-
рядке под луной. Илья человек понятливый. Он открывает дверь, и
ребята видят перед собой ствол обреза.
- Картечь, - радостно объясняет Илья,- руки за голову и за-
ходите. Мрачный, начиная пятиться, роняет нож. - Я че вас два
раза приглашать должен? Пацаны заходят по одному.
- Че за проблемы, сродс
