Мустейкис Алекс - Здание
Алекс МУСТЕЙКИС
Здание
Тьма трескалась, рвалась, отступала и уходила вверх клочьями. Тишина
стучала в уши ватными кулаками, мерно и часто. Ощущения возникали, проноси-
лись мимо, исчезали и снова появлялись, они сливались, дробились, усложня-
лись, пытаясь выстроиться в какой-то свойственный им порядок. И вот где-то
это произошло.
- Это я.
И как только это случилось, все разделилось на две части, единые и
противоположные, одна часть уже была узнана, а другую еще предстояло уз-
нать. Hо название уже протискивалось вперед, углубляя и расширяя только что
созданную границу.
- Это мой мир.
Мой мир был единственно данным, и слово "мой" всего лишь несло воспо-
минание о былой неразличимости меня и Мира.
Я понял, что вижу длинный коридор, по обе стороны его - двери, и за
поворотом угадывался новый коридор, и так продолжалось далеко-далеко... Ка-
ким-то образом я чувствовал, что здесь мне жить, идти по коридору и вхо-
дить в двери.
Затем я обнаружил в себе память - она доносила до меня смутные виде-
ния и таинственные, неизвестно кем предписанные законы, по которым жил мой
мир. Эта память, Предзнание, была явно старше меня - ведь она существова-
ла и тогда, когда меня не было.
Да, Мир имел свои законы, необычайно простые для выполнения и столь
же сложные для понимания. Где-то тут была Школа, в которой я познал основ-
ные из этих законов. Впрочем, Школой мог быть сам коридор.
Мой мир был Зданием, бесконечным зданием-лабиринтом.
Я сообразил, что до своего рождения находился в одной из комнат, но
по какой-то причине оказался в коридоре, где и совершил самое важное в
своей жизни Открытие.
Я не помнил, что конкретно было до моего Открытия себя и Мира. Ведь
все-таки меня тогда не было. Hо было Предзнание, вынесенное из той Школы,
- о дверях и о законах, а также о том, что нельзя стоять на одном месте и
возвращаться назад.
Кем я был? Hе знаю. Было ощущение, что я - один во многих местах, на
разных этажах Здания, похожих и непохожих одновременно. Тысячи событий раз-
ворачивались передо мной в один и тот же момент. Я понял - это было про-
должением Школы, и я учился самым простым и необходимым вещам - чувство-
вать, вспоминать и запоминать, называть себе то, что видел, заглядывать в
двери и делать выводы. Вначале многое текло неосознанно, но вот, сперва
проблесками, а потом уже непрерывно появилось сознание совершаемого. Все
действие разворачивалось во многих измерениях одновременно, но сознание
выстраивало события единственно приемлемым для себя способом - последова-
тельно, нанизывая на нитку субъективного времени бусины фактов и происшес-
твий.
За одной из дверей, которую позже мое сознание поставило на первое
место, находился некто, кого я назвал Химиком.
Вся бесконечная комната была заставлена склянками, пробирками, ретор-
тами, колбами и прочими сверкающими, чисто вымытыми, абсолютно пустыми
стеклянными предметами. Многие из них соединялись между собой стеклянными
же трубками. Под колбами стояли такие же чистые спиртовки. Стен не было
видно - за терриконами прозрачных сосудов просматривались еще более высо-
кие стеклянные горы. Было ощущение беспредельности, какой не могло быть в
Коридоре, было ощущение праздничности, торжественной приподнятости духа,
видимо, от обилия сверкающих бликов. Казалось, сделай шаг, и ты будешь зах-
вачен бесконечностью этих блестящих рядов, и многое откроется тебе. Так бы
оно и было. Hо что-то удержало меня от этого шага. Возможно, то, что я уви-
дел Химика.
Он си
