Нарежный В Т - Мария
В.Т.НАРЕЖНЫЙ
МАРИЯ
НОВЫЕ ПОВЕСТИ
Один из коротких моих приятелей, прожив в северной столице нашей более
двадцати лет, дослужился значащего чина и остаток дней пожелал провести в
покое. Наследственную деревушку, стоящую недалеко от Полтавы, назначил он
пристанищем, взял отставку, простился с друзьями и, обещаясь мне вести
исправную переписку, пока и я не последую его примеру, отправился в дорогу.
Спустя около месяца после его отъезда я получил письмо, по прочтении
которого показалось мне, что оно не без пользы и удовольствия может быть
читано и другими.
Письмо это, по выпущении того, что собственно касалось до меня и его,
гласит следующее:
"В двадцатой день июля, от восхода до заката солнечного, я уехал около
двенадцати верст, хотя ехал беспрестанно и лошадей измучил до крайности.
Бывший накануне проливной дождь, превратившийся на этот день в мелкий и
частый, до такой степени перепортил дорогу, не так-то исправную и при
хорошей погоде, что я решился переночевать в ближнем селе, которое
показывалось около версты в сторону от большой дороги. Слуга мой и кучер
единогласно одобрили это намерение. Прибыв в селение, мы уведомились, что
лучшего ночлега не сыщем, как в господском доме, в коем живет старый
управитель Хрисанф, положивший обязанностью никому не отказывать в
странноприимстве. С радостию приняли мы это предложение и въехали на
господский двор. Едва приблизились к высокому крыльцу, как выскочили два
работника и спросили, что нам угодно? "Отдохновения, - -отвечал я, - а за
издержки отблагодарю щедро". - После этих слов один из спрашивавших
скрылся, и через минуту предстал к нам старик величественного роста и
вида, с седою бородой, в купеческой одежде. "Если вы, милостивой государь,
- сказал он с учтивым поклоном, - не более требуете, как покоя на ночь, и
надеетесь найти это в здешнем жилище, я прославлю случай, доставляющий мне
удовольствие провести с вами наступивший вечер и разделить ужин. Люди ваши
и лошади также не останутся непризренными. Прошу покорно!"
Выскочив из повозки и дав нужные приказания слуге и кучеру, пошел я за
хозяином в дом и, прошед несколько покоев, вступил в комнату, весьма
хорошо прибранную, а в ней увидел покойную кровать, у окон стол с
письменным прибором и в углу шкап. "Побудьте здесь, - сказал хозяин, -
пока я дам нужные приказания, чтобы все довольны были. Если ж покажется
скучно, то в этом шкапу найдите несколько книг, которыми можете
позабавиться".
По выходе его я взял свечку, подошел к шкапу, открыл и - остолбенел от
удивления: я полагал, что найду там похождения Ваньки Каина, Картуша и
тому подобное, но - вместо того - увидел весь театр Корнеля, Расина и
Вольтера, басни Лафонтеновы, полное издание Жан-Жака Руссо и лучших
русских стихотворцев и прозаиков. В самом низу лежала гитара на куче
нотных тетрадей. Несколько минут стоял я, не зная что и подумать о моем
хозяине; наконец вынул том Лафонтеновых басен и уселся за столом.
Вскоре явился работник с самоваром, потом принес весь чайный прибор, а
за ним пожаловал и управитель. Хотя во взорах его гнездилась какая-то
горесть, очень ясно изображавшаяся, но он хотел казаться веселым, и я
почел за неучтивость выведывать причины этой болезни душевной.
Когда прибор был вынесен и я остался один с хозяином, то не утерпел
спросить: "Скажи, пожалуй, добрый старик, кто читает у тебя эти книги?" -
Он отвечал с горькою улыбкою: "Дочь моя, Марья. Конечно, я прогневил небо,
что оно покарало меня в предмете моей горячнос
