Нарижные В & Д - Когда Наступит Вечер
В. и Д. Нарижные
КОГДА НАСТУПИТ ВЕЧЕР...
Залепленные снегом вековые беловежские сосны тяжело шумели под ветром
и осыпались поблескивающими в лунном свете искорками. Крепчал мороз. На
заброшенной правительственной даче, обнесенной глухой высокой оградой,
было тихо. Чуть светились два окна первого этажа. Сугроб у крыльца с
темными промоинами там, где справляли малую нужду, возвышался почти до
обветшалой мемориальной таблички с барельефами трех президентов. Поземка
окончательно заметала два приткнувшихся у сарая без того уже безнадежно
заснеженных "мерседеса". В холле, среди увядших без полива финиковых
пальм, неприкаянно бродили одичавшие голодные павлины, изредка сиротливо
перекликаясь выцвевшими голосами. Серая пыль покрывала полы, подоконни-
ки, мебель и люстры. На журнальном столике под толстым мягким слоем с
некоторым трудом можно было разглядеть прошлогодний эротический журнал
"Лель" с огромной, во весь разворот фотографией обнаженной Аллы Пугаче-
вой.
В углу возле камина приютились два человека; стариками их называть
было бы, конечно, рановато, но было видно, что временем биты оба были
крепко. Они чем-то неуловимо походили друг на друга, только у одного нос
был прямой, увенчанный очками с положительными диоптриями в тонкой опра-
ве, отчего глаза казались слегка увеличенными, а у другого - нос картош-
кой. На них были надеты одинаковые телогрейки защитного цвета и неумело
подшитые валенки. Чувствовалось, однако, что оба когда-то знавали лучшие
времена.
Мелодичной трелью чуть слышно мурлыкнул телефон. Один из двух сидев-
ших у камина пожилых небритых мужчин лениво поднял трубку.
- Ну?
- Glad to listen you, my friends! - зачастило оттуда. - Happy New
year! My congratulations! I'm Billy! Your old Billy from United States!
Well, how are you?! Of course, I don't forgot, I...
Мужчина пожал плечами и молча вернул трубку на место. Телефон тут же
отозвался новой трелью, и тогда второй, очкастый, холеный, с благородной
проседью, пожав плечами, неторопливым движением отрезал провод от аппа-
рата. Первый одобрительно зевнул, посмотрел на часы и налил обоим по
рюмке самогона из початой трехлитровой банки.
- Кал ласка! Вось мы яе з агурком...
Внезапно двери распахнулись настежь, порыв холодного воздуха со сне-
жинками влетел в комнату из темноты лесной ночи, сметая застарелую пыль.
Зашуршали павлины, "Лель" замахал страницами, скрывая Пугачеву и выстав-
ляя вместо нее мумию Нефертити в фривольной позе. Хозяева обернулись.
Гость представлял собой тщательно ухоженного, полностью седого чело-
века с крупными чертами лица. Мясистый нос и щеки его были красны с мо-
роза. Стоя на пороге, он внимательно окинул взглядом комнату, невесело
ухмыльнулся, помотал головой и вошел, плотно прикрыв за собой дверь.
- Выперли?.. - вопрос, хотя и не был задан вслух, но явственно был
написан на лицах хозяев.
- Ну, понимаешь, - как бы оправдываясь, прогудел гость, - сколько ж
можно. Я бы даже сказал - устал... Надоело. С наступающим вас!
- Дзякую, - чуть заметно улыбнувшись, ответил тот, что имел нос кар-
тошкой. - Але табе з мароза штрафную трэба!.. - и он налил гостю из бан-
ки в граненый стакан сомнительной чистоты.
- Будь ласка, то й мен тршечки, - негромко попросил прямоносый.
Гость принял стакан, чокнулся, умело выпил и аппетитно захрустел со-
леным огурцом.
- Ну, со свиданьицем! Хорошо... Вроде как попустило. Сами солили?
- Так, сам, бо що нам ще тут робити, як не огрки солити, - с легкой
горечью отозвался
