Библиотека в кармане -русские авторы

         

Немцов Владимир - Шестое Чувство


НЕМЦОВ Владимир Иванович
ШЕСТОЕ ЧУВСТВО
Небо, пески, саксаул, белые пятна селений, серебро листвы. Тонкие линии
арыков и дорог, скупая зелень полей, желтый луг, стада и снова небо, пески,
саксаул. Все это я вижу в окно самолета, который летит на юг. Мотор монотонно
гудит, и ветер шуршит по обшивке воздушного вагона. Я тороплюсь, и мне
кажется, что самолет бессильно повис в воздухе, а его черная тень застыла
внизу на песке. Чуть заметно колышется матово-белый шелк занавесок, окрашенных
радужным солнечным лучом.
Еще раз читаю телеграмму:
"Положение осложняется немедленно вылететь для помощи".
По фронтовой привычке ничему не удивляться, я срочно выполняю приказание.
Со мной испытанный спутник - чемодан из черной лакированной кожи. Он
покачнулся, как живой, и придвинулся ближе. Самолет шел на посадку. Лениво
заболтался винт, заколыхались закрылки и земля, приподнимаясь, приветливо
приближалась к нам.
Сели. Самолет резво побежал по аэродрому.
В открытую дверь ворвался горячий запах земли. По алюминиевой трубчатой
лесенке грузно спускался пассажир в светлом пальто. Его спина полностью
закрыла дверь. На мгновение мелькнул характерный профиль.
Где я видел это лицо? Не могу вспомнить.
Мы сели в автобус, человек в светлом пальто оказался моим соседом. Я
старался не толкать его своим неуклюжим чемоданом.
- Не беспокойтесь, усаживайтесь поудобнее.
"Он из этих мест", - подумал я, заметив в его речи здешний акцент. И тут я
вспомнил: это профессор Фараджев, видный узбекский ученый. Недавно он
опубликовал оригинальную работу, о которой много писали в специальной прессе.
- Профессор Фараджев?
- Да, это я. А вы?
Я представился и быстро заговорил:
- Рад вас видеть. Скажите, очень велики потери? Что делается в городе?
- Я вылетел из города вчера. Положение было очень напряженное.
- А как население?
- Работают днем и ночью... Но... ничего, увидите сами. - И профессор сжал
губы.
Голая земля без единой травинки, черные деревья, застывшие пригородные
поезда. Люди посыпают рельсы песком. Солнце еле просвечивает сквозь хлопья,
похожие на пепел вулканического извержения.
Мы въехали в город. Машина остановилась. Дальше ехать нельзя.
По улицам метались грязно-зеленые волны.
Казалось, что море ворвалось в город. Но до моря протянулись тысячи
километров сухого песка. Это, волнами перекатываясь друг через друга, ринулись
на город стаи саранчи.
Она движется по асфальтированным улицам и тротуарам, по карнизам домов,
ползет по трамвайным проводам, через замершие грузовики и автобусы.
Мы вылезли из машины и, разгребая руками зеленовато-серую массу, словно
вброд, переходили улицу, чтобы добраться до квартиры профессора. Это было
отвратительно. С трудом преодолевая тошноту, я шагал по хрустящей живой массе.
Из слов Фараджева я понял, что нашествие саранчи полностью парализовало
жизнь города. Прекратилась подача энергии на заводы - замкнулись
высоковольтные линии. В некоторых районах оборвалась телефонная связь -
саранча попала в механизмы АТС.
Вентиляторы производственных предприятий засасывали саранчу во все цеха.
Саранча везде - в кондитерских, в аптеках, на ткацких фабриках, в больницах,
школах, лабораториях.
Как во время наводнения, люди отстаивали каждый метр земли, но саранча
просачивалась всюду.
Вышел экстренный выпуск местной газеты. Он иллюстрирован приклеенными к
бумаге крыльями - саранча попала в типографию. Остановился хлебозавод -
саранча прорвалась во все цеха. Закрылись столовые и рестораны. В кино по





Содержание раздела