Библиотека в кармане -русские авторы

         

Немирова Алина - Оставшийся Среди Живых


Алина НЕМИРОВА
ОСТАВШИЙСЯ СРЕДИ ЖИВЫХ
У людей в погребах и подвалах горят смолистые факелы, чадя и потрескивая;
в гномьих пещерах искусно сработанные лампы дают ровное желтое пламя; а
здесь - мертвенное зеленоватое свечение гнилого дерева. От него лица
пленных серы, как камень, окружающий их, а стража... ну, этих не украсит и
солнечное сияние. Орки охотно обошлись бы без освещения, но оно, говорят,
угнетает душевные силы невольников, и так за ними легче уследить. Вот и
тлеет, тлеет гнилой огонь по стенам бесчисленных подземелий.
"А вообще-то следить и незачем,- ворчат скучающие стражи. - Копи глубоки,
цепи прочны, а руки их - смешно даже! - тонки и слабы. Но Высшие велят не
спускать с них глаз. Им, значит, виднее".
Не боль, не голод и даже не тяжкий труд истощают их. Не видеть смены дня и
ночи, зимы и лета, не иметь возможности остаться наедине с собою или
увидеть любимые лица, услышать новое слово или обдумать новую мысль - вот
истинная мука; и вечный грохот рудника, и безжизненный свет, и короткие
цепи ненавистны им как овеществленные знаки неволи. Вспоминать былое здесь
больно, и потому они даже имен своих друг другу не называют - во владениях
Врага прекрасные эти имена звучат издевкой...
Да, они слабы теперь - умелые мастера, славные воины, знатоки законов
мироздания, потерявшие все, что любили в здешнем мире; они работают,
работают столько, сколько от них требуют, работают молча, хотя никто не
запрещает им разговаривать. Зачем? Между собою они обойдутся и без слов, а
страже их мысли знать ни к чему...
Да, ладони их черны от въевшейся железной пыли, сгорблены плечи и глаза
тусклы, но они работают уверенно и точно, любой инструмент словно сам
ложится им в руки; и в этом мерещится стражникам тайная угроза, и смутный
страх заставляет их рычать и ругаться, и бить наотмашь по серым, чужим,
недоступно замкнутым лицам. И пленные молча утирают кровь, и возвращаются
к работе, и вгрызаются кирки в тело гор, и дробятся рудоносные жилы, и
уходят по бесконечным колодцам вверх корзины с рудою - на новые мечи, и
копья, и цепи для новых рабов.
А там, на недоступных верхних ярусах, неусыпно бдели господа смотрители.
Они редко спускались в "ямы" - ленились, да и побаивались. Впрочем, Высших
и тем более самого Владыки они боялись еще больше, а он строго спрашивал
за недосмотр.
И вот однажды смотритель колодцев второго десятка заметил, что руда из
семнадцатого излишне измельчена; заранее распаляясь гневом на поганцев, по
чьей милости приходится надрываться, он спустился в глубины и потребовал,
чтобы ему указали нарушителей.
Их было восемь штук в той яме - рваные тряпки, все на одно лицо.
Смотритель выкрикнул наугад:
- Мерзавцы! Облегчить себе жизнь задумали, до кормежки время протянуть?
Кто посмел нарушить установления?
Мерзавцы молчали. Смотритель затопал, завизжал, брызгая слюной - на
подчиненных это действовало безотказно. Но эти, закоренелые, даже не
дрогнули.
- Думаете, хуже быть не может? - орал смотритель, обретая уверенность в
мощи своего крика.- Я вам сделаю втрое, вдесятеро хуже! Будете знать у
меня, паучья сыть, как драгоценную жилу в пыль истирать!
- Эту руду следует измельчать,- произнес вдруг кто-то хрипло, но уверенно.
Смотритель умолк на полуслове и стал озираться, недоумевая, откуда тут мог
появиться кто-то из Высших: неужто они и впрямь умеют ходить невидимками?
Но никого не было в пещере, кроме четверых перепуганных орков да
молчаливых рабов.
- Кто... кто это сказал? - теряя от н





Содержание раздела