Никитайская Наталия - Ноги Логофарса
Наталия Никитайская
Ноги Логофарса
Современная сказка
- Я тебя выдумала, Логофарс. Я тебя и сотру, - сказала я, переиначив
знаменитое высказывание Тараса Бульбы на свой лад. Подогнала, так сказать,
под собственные возможности.
Он услышал это и подленько усмехнулся: мол, живых людей так вот - за
здорово живешь - еще никто не стирал. И ты мне со своими угрозами не
страшна.
Улыбка погубила его окончательно. Потому что я больше не раздумывала, а
выкинув руку вперед, провела ею в воздухе, напоминая движение ученика,
стирающего с доски. После двух взмахов от Логофарса остались только ноги.
Хорошие, качественные ноги. Длинные, крепкие - занятия велосипедным
спортом прекрасно сформировали их. Такие ноги жалко было стирать.
Но пока я ими любовалась, ноги вдруг сообразили, что происходит, и
побежали. Скорость уже на старте была спринтерской. Я сразу же поняла, что
мне за ними не угнаться.
- Скатертью дорога! - злорадно прокричала я вслед удирающим ногам, хотя
и не знала наверняка, услышат ли.
Спокойно я вернулась в отдел, заняла рабочее место и принялась
методически выводить корреляции. В это время кто-то разговаривал по
телефону, кто-то читал книгу по статистике, кто-то пудрился перед
зеркалом, готовясь к обеденному перерыву.
Из своего закутка выглянул начальник отдела:
- Где Логофарс?
Не отрываясь от работы, я ответила:
- Только что стерла его с лица земли.
- Правильно, - отозвался начальник. - Но в таком случае вам придется
заняться его отчетом.
Спорить я не стала, потому что и без того в отделе отчетом Логофарса
занимался кто угодно, только не сам Логофарс. Коллектив у нас дружный - в
беде не бросят. К тому же, подумала я, готовый отчет отодвигал на
неопределенное время беспокойство по поводу исчезнувшего сотрудника.
Любопытно, где носятся его ноги? Какие топчут дорожки, какие пороги
обивают, кому пытаются жаловаться?..
После работы я погуляла по Таврическому саду. За одним из кустов мне
пригрезилось странное шебуршание и вроде бы даже промелькнул знакомый
черный ботинок, но я заставила себя не комплексовать и не
сосредоточиваться на всяких глупостях: мало ли что померещится
расстроенному человеку.
Потому что на самом деле я была расстроена. Но не тем, что сделала, а
только тем, из-за чего пришлось мне это сделать. А расправилась я с
Логофарсом исключительно из-за обиды. Обида была сильна. Сколько же в
самом деле отвратительных черт можно открывать в одном человеке?..
Чего-чего только не было. И вдруг - на тебе! - еще и подлость!
Но сейчас, говорила я себе, если таким решительным образом
расправляться с носителями этого - не лучшего, но имеющего место свойства,
- можно же остаться в полном одиночестве.
Был человек рядом, а теперь его нет. И я приду одна в свою
однокомнатную клетку с видом на реку и буду рассматривать стены, сидя на
диване, и никто не скрасит моего одиночества. Пусть хотя бы и при помощи
воинственной пошлости, которая в моем понимании и является подлостью в
расшифрованном виде.
Домой в связи с этими грустными размышлениями идти совсем расхотелось.
И я пошла к Стравинскому, моему однокласснику с первого по третий класс,
другу детства и юности, молодому талантливому композитору.
- Давненько не бывала, - сказал Стравинский, открывая мне дверь. -
Зачем пожаловала?
- Заказать реквием по Логофарсу.
- Бросила? Бросил?
- Ни то, ни другое. Но предполагаю, что ноги его у меня больше не
будет.
- А я реквиемов не пишу, - сказал Стравинский. - Из принципа. Считаю,
что не дорос.
