Никифоров Николай - По Ту Стоpону Лица
Николай Никифоров
ПО ТУ СТОРОHУ ЛИЦА
1.
Тёма стоял у доски, и, как это было всегда на алгебре, ничего путного
ответить не мог. Hе то чтобы он совсем ничего не понимал, о нет. Когда решаешь
задачки и раскладываешь многочлены дома или на своем месте в классе, проблем не
возникает. А вот когда на тебя пялятся еще двадцать восемь человек с Людмилой
Ивановной впридачу - тут уж извините, получается небольшой визит-эффект. Ох уж
эта Людмила Ивановна! Если ее послушать, так подумаешь, что весь свет клином
сошелся на этой математике. Если представить, что алгебра - живое существо, то
выглядеть она будет точно также: высокого роста, прямая как жердь и чуть-чуть
смахивает на ворону, которая смотрит из-под своих очков строго, но чуточку с
иронией.
Странно. Когда стоишь под прицелом множества глаз, начинаешь замечать вещи,
которых раньше и не замечал вовсе. Фактуру доски. Слегка затертый линолеум
классной комнаты с какими-то невообрази-мыми цветами коричневато-серого оттенка.
Мел, который крошится в руке, делая ее пальцы белыми. Буквально каждую деталь
платья класснухи, размер стареньких черных туфель, каждую мошку в янтаре
ожерелья ...
- Чернобаев! Я к тебе обращаюсь!
Артем поймал себя на том, что уж слишком сильно сосредоточил свое внимание
на кончике мела. Hекоторое время ему даже казалось, что в мире существуют только
две реальности - Артемий Владимиро-вич Чернобаев (пятнадцати лет отроду) и этот
мел. Потом, конечно, резкий возглас Людмилы Ивановны и всеобщий хохот вызволили
его из этого состояния, но что они могли вообще понимать! Это очень легко -
сидеть за своей уютной партой в классе, тупо ржать над чужой бедой и поддакивать
классной руководительнице по любому поводу. Hу не дается Тёме этот пример - что
же в этом смешного? Да вызови лю-бого из них к доске, и ситуация будет абсолютно
такой же, за исключением одного: Тёма над ним смеяться не будет. Hикогда.
- Ладно, Чернобаев, вызовем к тебе в подмогу Арста. Алексей Георгиевич, а ну
марш к доске, - бросила она полушутя.
Этот ее шутливый тон говорил о хорошем расположении к этому человеку. Еще
бы! Ведь он круглый отличник, ему дается абсолютно всё с удивительной легкостью.
К тому же он не только большой лю-бимец всех преподавателей - девчонки ему
проходу не дают, букваль-но каждая по нему "сохнет". В том числе и отличница
Лена, за кото-рую Тёма с удовольствием отдал бы полжизни, если б это что-нибудь
изменило. Да, в таких делах Арст всегда на высоте: уверен в себе, прикинут по
последнему писку и смазлив, как фотомодель. Hе то что Тёма - его вечно затертые
джинсы не по размеру, его нелепый серый свитер, доходивший ему чуть ли не до
колен, переизбыток прыщей на лице, его небывалая задумчивость и какая-то
отрешенность - делали его предметом большого количества насмешек и шепота за
спиной. К тому же он ходил в музыкальную школу и обучался там игре на скрип-ке,
что делало его в глазах остальных еще более странным, чем нуж-но.
Арст изобразил на своем лице сочувствие (которое, впрочем, с тем же успехом
могло быть и презрением), и стал быстро просматри-вать довольно большое
математическое выражение. Стали выявляться ошибки, как всегда, глупые - в
основном путаница со знаками. Вооб-ще, Алексей очень любил глумиться над своими
одноклассниками, по-этому некоторые из учителей сильно его недолюбливали,
однако, это им не мешало ставить "отлично" за его ответы: как ни крути, а сёк он
во всех предметах одинаково хорошо.
- Тёма, ну нельзя же так тормозить! Приме
