Николаев Георгий - Встречный И Поперечный
Георгий Николаев
Встречный и поперечный
Он сидел ко мне спиной на поваленной сосне и шелестел бумагой.
Я в нерешительности потоптался на месте, еще раз оглядел редкий лес и
негромко кашлянул. Он оглянулся.
- Добрый вечер, - сказал я.
- Добрый вечер...
Я подошел ближе. Теперь он сидел вполоборота ко мне и ждал, что я скажу
дальше. Я ничего не сказал. У него на коленях в газете с жирными пятнами
лежала колбаса. Граммов триста на первый взгляд. В правой руке он держал
перочинный нож.
- Садись, - сказал он и подвинулся, освобождая мне место между
торчащими из ствола сучьями.
- Спасибо.
Я сел и достал пачку сигарет.
- Куришь?
- Курю, - сказал он и стал резать колбасу. - Но сначала я ем.
Он аккуратно нарезал колбасу, положил вместе с газетой перед собой на
землю и достал из приваленного к сосне рюкзака буханку хлеба.
- На, - сказал он мне, протягивая хлеб и перочинный нож. - Режь, а я
пока минеральную открою.
Я нарезал хлеб и положил на газету рядом с колбасой. Он уже разливал по
стаканам.
- За знакомство, - сказал он, протягивая мне стакан.
- За знакомство, - согласился я. - А ты откуда?
- С Марса, - сказал он.
Я выпил и поставил стакан на землю.
- Ешь, - сказал он. - Закусывай.
- Ну и как там, на Марсе? - спросил я, устраивая на куске хлеба два
куска колбасы.
- Да ничего, - ответил он, роняя изо рта крошки, - все так же. Пылища
страшная.
- А здесь что делаешь? - поинтересовался я.
- Отдыхаю. Я в отпуске.
Он сел поудобнее и стал делать себе еще один бутерброд.
- Мне путевку в месткоме дали, - продолжал он, - со скидкой, почти
бесплатно. Дурак я что ли такую возможность упустить? Когда еще на Землю
попадешь... Правда, путевка туристическая, без удобств, но все равно
лучше, чем болтаться в битком набитой летающей тарелке... А ты почему не
удивляешься?
- С какой стати мне удивляться?
- Так ведь марсианин я, - сказал он, - не кто-нибудь. Я здесь две
недели уже околачиваюсь, и, как кому-нибудь скажу, все удивляются.
- А чего они удивляются? - спросил я. - Ты же отдыхать сюда прилетел,
не работать.
- Откуда я знаю, чего они удивляются? - взорвался он. - Сколько лет
сюда с Марса валом валят отдыхать, пора бы привыкнуть.
- Тогда зачем ты хочешь, чтобы я удивлялся?
- Ну... - он замялся. - Запутал ты меня. Давай допьем?
Я кивнул. Он разлил остатки по стаканам и залпом выпил.
- Хороша минералка, - сказал он. - У нас на. Марсе намного хуже.
Мы жевали хлеб с колбасой и молчали. Каждый думал о своем. Сгущались
сумерки.
- Небо здесь замечательное, - сказал он задумчиво. - И воздух. А на
Марсе сейчас дышать нечем, и температура минус пятьдесят по Цельсию. А мне
улетать завтра.
- Плюнь, - сказал я, - не улетай, если тебе здесь нравится.
- Ты что, парень, - удивился он, - я же по путевке, она у меня
кончается. И на работу надо. И что я жене скажу?
Он завернул остатки хлеба и колбасы в газету и засунул в рюкзак.
- Хорошая у меня путевка, - вернулся он к своим мыслям, - вот только
ночевать сегодня негде. У тебя свободного угла не найдется?
- Не найдется, - сказал я. - Нет у меня свободного угла.
- Ну, может, у знакомых, - продолжал он. Здесь ведь деревня большая,
неужели у знакомых не найдется?
- Нет у меня знакомых. - Мне было холодно и хотелось есть. - Я не
местный.
- А откуда же ты? - полюбопытствовал он.
- С Венеры.
- Постой, - сказал он, страшно удивившись, - разве и с Венеры сюда на
курорт прилетают?
- Какой к черту курорт, - ответил я. - У нас здесь гауптвахта.
- А-а, - сказал он пон
