Нурман Серине Регине - Про Бабку, Которая Ни В Чем Меры Не Знала
Серине Регине Нурман
Про бабку, которая ни в чем меры не знала
Жили-были старик со старухой, их убогая лачужка стояла на берегу фьорда в
глухом месте вдалеке от проезжих дорог. Дети у стариков давным-давно выросли и
разъехались по белу свету своего счастья искать. Остались дед да бабка на
старости лет одни без всякой помощи.
Захотела однажды старуха кашу сварить, а дров-то и нету - ни одной щепочки
в сарае не осталось. Запричитала бабка, заохала, и ну давай старика бранить:
мог бы, дескать, загодя хворосту наносить, так нет же - опять дождался, что в
дровянике пусто!
Как стала бабка донимать старика попреками, так он скорей снял с крюка
веревку, чем хворост вязать, и пошел в лес. Ноги-то уж деда плохо носили,
глаза сослепу еле видят, но все-таки не зря в лес ходил, насобирал хворосту:
там на земле много веток валялось после дровосеков. Сложил дед знатную
вязанку, хотел себе на спину закинуть, да не тут-то было: видит старик, что
этакую тяжесть ему не унести. Жаль ему, конечно, а делать нечего, начал старик
по веточке из вязанки вытаскивать, ношу свою облегчать.
Возится дед, копошится, вдруг, откуда ни возьмись, ему навстречу путник
весь в синем. Остановился прохожий и с дедом здоровается, как будто знакомого
увидал; поглядел дед на него, но где встречались, так и не вспомнил.
А прохожий и говорит ему:
- Поди, ты меня не признал, а ведь мы с тобой соседи, только ты живешь на
земле сверху, а я как раз под тобою. Уж мы с моей хозяйкой не знаем, как и
благодарить тебя за то, что ты нас ни в чем не притесняешь, другой бы на твоем
месте помои с крыльца выплескивал, а ты ни разу не поленился ведро на задворки
вынести. Слушай же, что я тебе скажу: брось-ка ты свою вязанку да и ступай по
той тропке, возле которой сейчас стоишь. Как пройдешь немного, скоро увидишь
зеленый бугор, на том бугре растет большая береза, а под березой родник.
Припади к нему ртом и попей водицы, и с каждым глотком ты будешь на год
моложе.
Молвил так незнакомец и в тот же миг скрылся из глаз за деревьями - был и
нету; смотрит старик и сам не знает - во сне или наяву с ним это приключилось.
Все-таки он послушался совета - бросил вязанку, пошел по тропинке, набрел
на бугор, отыскал там родник, припал к нему ртом и стал пить.
Пьет старик, а сам считает глотки, и как дошел до тридцати лет, так решил
- хватит; почувствовал старик, что силы у него много прибавилось, повеселел он
сразу, а как вернулся к своей вязанке и увидал, какая она маленькая, так даже
и рассмеялся. Наложил он еще вдвое больше хвороста и скорей побежал домой к
своей старухе.
А старуха-то на крыльце стоит, ждет его не дождется; вдруг видит: что
такое? Выходит из лесу молодец, за плечами вязанка в три обхвата, а ему хоть
бы что; идет да еще и песни поет, соловьем разливается. Когда поняла старуха,
что это ее дед молодым стал, да узнала про чудесный родник, тут она все
бросила и сама, не будь дура, припустилась туда же, омолаживаться.
А мужик остался дома и начал избу убирать ради праздника. Подмел он двор,
чтобы перед крыльцом мусора не было; положил у порога свежего лапника, потом
выставил на стол все угощение, какое нашлось в доме, чтобы уж пировать и
веселиться на радостях: шутка ли, во второй раз к обоим вернулась молодость,
бодрость и свежие силы!
Стал мужик ждать: уже и день кончился, и сумерки наступили, а там и ночь
пришла, а старухи все нет как нет.
Мужик зажег свечи и выставил по одной в каждом окошке, повесил над
крыльцом фонарь, чтобы старуха изда
