Библиотека в кармане -русские авторы

         

Олди Генри Лайон - Войти В Образ


Генри Лайон ОЛДИ
ВОЙТИ В ОБРАЗ
"Стыдно убивать героев только для того, чтобы
растрогать холодных и расшевелить равнодушных.
Терпеть я этого не могу. Поговорим о другом".
Е.Шварц
"...и ад следовал за ним".
Откровение Иоанна Богослова
АКТ ПЕРВЫЙ. ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ
1
"Я скулы не стесал в подушках.
Я спал в седле -
Как люди.
Мне город ваш -
Кость в горле неба.
Затопчу его -
И снова за солнцем скакать."
Кан-ипа лениво покачивался в седле, и мысли его, протяжные и
бесформенные мысли, плавно текли над оживающей после ночной тишины степью,
в такт ровному перестуку копыт мохнатого низкорослого конька. Всадник
полуприкрыл глаза, и перед его внутренним взглядом расстилалась все та же
степь - темнея неглубокими впадинами, вспыхивая стальными клинками рек,
вливаясь в по-женски округлые склоны холмов, и вдруг - огромным гнойным
пузырем, грозящим прорваться закованным в сталь потоком - Город... Город,
черная опухоль на теле земли, расползающаяся каменными неизлечимыми
рубцами по священной непрерывности простора и свободы...
Сам Кан-ипа Города никогда не видел. И никто из его сверстников не
видел. Да и немногие старейшины могли похвастаться памятью о взметнувшихся
к небу крепостных башнях, схожих с чудовищными грибами; памятью о шумных
торжищах в короткие годы перемирий; да и просто памятью не всегда могли
похвастаться белобородые морщинистые старейшины.
Шесть десятков летних выпасов, шесть десятков зимних пронизывающих
ветров, как шестьдесят воинов охраны стойбища, прошли со времени
Четвертого нашествия, и позор его до сих пор не смыт кровью живущих под
крышами!.. Отправились на вечную кочевку в голубых просторах те, кто выжил
после бронированного удара городских дружин; Бездна приняла имена шаманов,
державших Слово проклятых колдунов из каменных островерхих гробов; и
багряными соцветиями покрывается ежегодно погребальный холм великого Вождя
степей Ырамана, сына Кошоя, сына Ахайя, сына Эрлика, сына...
Сколько их, чьих-то неистовых сыновей, садилось с тех пор на белую
кошму племени пуран? Кан-ипа не знал точного числа. Много, очень много...
На кошме власти может сидеть лишь не имеющий физических недостатков и
крепкий мудростью предков - живое олицетворение Бездны. А когда удачливый
соперник занимает еще теплое место - он добр, он сыт и милостив в сладкий
час победы. К чему забирать жизнь у сброшенного владыки? Жизнь не нами
дана, и не нам отнимать ее ради забавы. Ведь жить можно и без глаз, и без
рук, и без языка - все можно, только править нельзя... И навеки безопасный
калека отправляется в дальний горный замок, оставшийся от забытых народов
и неведомый рядовым соплеменникам. Там новоприбывший будет вечно вкушать
хмель пенящейся арзы и нежность женских объятий. Это справедливо. Это -
закон степи.
Правда, по свидетельству старого безносого Хурчи Кангаа, помнящего
прошлые луны и помнящего торги у башен Города - кстати, и нос-то
потерявшего от купленной на торге любви, - законы давно утратили свою
непререкаемость. Да и всеобщий хурал не собирался около... много лет не
собирался всеобщий хурал, и пустует кошма собрания племен, и братья
полюбили вкус родной крови, пряный, приторный вкус... Все меняется, и
тщетно воют во тьму служители Красного взгляда в мохнатых высоких
шапках...
Раньше, шамкает ворчливый дед Хурчи, дождь шел по слову шамана, и
солнце послушно застревало в зените, и реки по-собачьи спешили навстречу
наездникам племени, и Черный ветер дул по тому же слову... Врет, наверное,
ста





Содержание раздела