Ольбик Александр - Прощальный Взгляд
Александр Ольбик
Прощальный взгляд
Драма в четырех действиях
Действующие лица:
Василий Савельевич Боголь, писатель 55 лет.
Софья Петровна, его жена, неопределенного возраста, в инвалидной
коляске, употребляющая медицинские наркотики.
Роман Иванович Игрунов, художник-"реалист", 52 лет.
Светлана Игрунова, жена художника 30 лет, независимая, предприимчивая,
строптивая.
Борис Наумович Рубин, бывший следователь, безуспешно подвизающийся на
адвокатском поприще, 48 лет, склонный к полноте, с глубокими залысинами и
большой круглой головой.
Людмила Брюквина, безработная учительница 40 лет, миловидная
пышногрудая, светло-русая, про таких говорят "кровь с молоком".
Юля, дочь Фраерзона, живет в Израиле.
Айвар Попкинс, чиновник департамента, распределяющего квартиры, около
30 лет, щеголевато одет.
Пожарный, молод, въедлив.
Незваный гость, инспектор из Центра по охране языка.
Почтальон.
Действие происходит в весенней рощице, на фоне сгоревшего дома и
спасенного от пожара домашнего скарба. Видны брезентовые палатки зеленого
цвета. Поляна, на которой они стоят, сплошь покрыта желтыми одуванчиками,
вокруг раскинулись кущи цветущей махровой сирени и черемухи. Видна часть
голубого неба. Цвета преувеличенно яркие, сочные, словом, пасторальный
пейзаж. Слышно также щебетание каких-то птах и отчетливое переливчатое пение
соловьев. Временами раздаются назойливые крики чаек...
В гамаке, подвешенном между двух берез, лежит Рубин. В светлой шляпе, с
сигаретой в зубах и бутылкой в руке. На березе висит огромная авоська,
полная пустых бутылок. Рядом, на таганке, Людмила готовит обед...
Поблизости, за мольбертом, на раскладном стульчике, сидит художник и пишет
картину. Слева, возле несгоревшего крыльца, стоит концертный рояль, на
котором странный мальчик периодически музицирует.
Первое действие.
Борис Наумович. (Оборотив лицо к небу, потягиваясь) Эй, Боженька,
сделай так, чтобы я превратился в цветной воздушный шар... И чтобы несло
меня вместе с облаками куда-нибудь к первобытным красотам... на юг, где
много синего, океанского цвета, и непременно к Мальдивским островам...
Игрунов. Интересно, что вы там забыли?
Борис Наумович. Один мой подследственный мошенник рассказывал, что там
самые красивые коралловые рифы на земле и самая чистая вода... Правда, при
этом много электрических скатов... (Пауза) Люся, полетела бы ты со мной на
Мальдивские острова?
Людмила. Во-первых, у меня нет для такого путешествия купальника, а
во-вторых, вы много пьете вина...Утоните...или вас ужалит электрический
скат...
Борис Наумович. Я практически с этим (прикладывается к горлышку
бутылки) завязал...Мне предстоит каторжная работа...
Игрунов. Мальдивы, равно как и Канары любят деньги, а где они у Бориса
Наумовича?
Борис Наумович. Деньги -- грязь...
Игрунов. (Не отрываясь от мольберта) Так-то оно так, но без них
никуда...
Борис Наумович. Слышать от вас, Пикассо, такое, по крайней мере,
странно...Вы всегда нам внушали, что красота спасет мир...
Игрунов. Во-первых, не я, а Достоевский, во-вторых...Как бы это
поточнее выразиться...Красота, конечно, величина постоянная, незамутненная,
могущественная, но, с сожалением, вынужден признать, есть вещи более
могущественные... Я бы даже сказал, всемогущие...
Борис Наумович. Прескверно подобное слышать от художника...Ну-ну, и что
же это такое?
Игрунов. (Рисует в воздухе кисточкой нули) Богатство! Как это ни
прискорбно сознавать, богатство... (Пауза) Правда, не для меня, я идеалист и
красота д
