Орехов Николай & Шишко Георгий - Давайте Вместе
Николай ОРЕХОВ,
Георгий ШИШКО
ДАВАЙТЕ ВМЕСТЕ...
Иван Петрович Кошкин догрызал уже третью авторучку. Обстановка в
квартире максимально способствовала творчеству. В комнате было светло,
тепло, но не жарко, воздух был свеж, но без сквозняков, не слышно было
соседской дочки, которая всегда терзала слух писателя своими гаммами,
а жена уехала в Ригу, к родителям. В таких условиях иной писатель уже
издергался бы в поисках листа чистой бумаги. Но стопка белой финской
"нолевки" перед Иваном Петровичем тихо дремала нетронутой, за
исключением нескольких листиков, на которых как-то невзначай, сами
собой изобразились лохматые собаки с рыбьими хвостами, почему-то все
сплошь в очках и с трубками.
В голове у писателя-фантаста громоздились планеты, захваченные
звездолетами воинственных и кровожадных цивилизаций, небритые
космонавты отчаянно, но безуспешно пытались найти обратную дорогу или
хотя бы трепку. Строили глазки молодые аборигенки разнообразнейших
форм и расцветок. Взбунтовавшийся робот на астероиде разрезал купол
астростанции, а побледневшие астронавты палили в него из бластеров,
лазеров и гранатометов, но почему-то никак не могли попасть...
Мыслей хватало! Не было слов... Встреча с редактором, которая
должна была состояться через несколько дней, грозила закончиться
маленьким скандалом...
Зазвенел трамвайный звонок. Иван Петрович открыл рот, нахмурил
брови и вытаращил глаза. Потом он вскочил со стула, подбежал к окну и
расплющил нос о стекло. По улице шел трамвай! Это по его-то тихой
Липовой улице, где и машины проезжали раз в час, а трамвайных рельсов
и в помине не было! Но трамвай был настоящим, железным. Иван Петрович
протер глаза кулаком...
Трамвай деловито и неторопливо заворачивал за угол. Отчетливо была
видна цифра "шесть" под стеклом, нарисованная крупно и жирно, под
трафарет. Иван Петрович отошел от окна и с удивлением обнаружил, что
держит в правой руке листок с нарисованными лохматыми собачками. Он
разорвал листок на мелкие клочки, задумчиво бросил их на ковер и вышел
во двор.
На краю тротуара соседский Мишка уже третью неделю чинил
велосипед.
- Привет, Миша. Скажи... ты трамвай "шестерку" видел?
- Конечно, Иван Петрович! Я на ней часто в веломагазин из центра
езжу.
- Да нет, здесь, сейчас, на нашей улице?
Мишка с удивлением посмотрел на Ивана Петровича, потом улыбнулся:
- Розыгрыш? Новый сюжет? Да, Иван Петрович? А почитать раньше, чем
в книге, дадите?
- Да-да, конечно... - задумчиво сказал Иван Петрович. - Ты же у
меня главный критик...
Он похлопал ладонью по стволу старой липы рядом с Мишкой, пнул
ногой какой-то камушек, щелкнул туда-сюда выключателем в подъезде и
поднялся к себе на второй этаж.
Мысли из головы исчезли, зато зачесались руки. Он схватил
авторучку и на одном дыхании набросал три страницы. Отложив ручку, он
откинулся в кресле, набил табаком любимую трубку, которую брал только
во время работы, раскурил и только тогда перечитал написанное.
"Да, бред сивой кобылы - это как раз про меня сказано", - с тоской
подумал он, бросив страничку на стол. Потом пододвинул чистый лист,
снова взял авторучку и стал рисовать очередную рыбособаку. Руки уже не
чесались. Голова оставалась пустой.
Входная дверь скрипнула. В комнату вошел абсолютно незнакомый
Ивану Петровичу человек. Не заметив его, вошедший направился к дивану,
снял пиджак и небрежно бросил его на спинку. Взяв с журнального
столика графин, он, не глядя, налил в стакан чуть-чуть воды, поболтал
ее в стакане и выпле
