Библиотека в кармане -русские авторы

         

Осинский Владимир - Вечный Двигатель


Владимир Осинский
ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ
Две матово-синие полусферы неподвижно лежали на идеально гладкой
поверхности бесконечно далекой от Земли планеты. Вурд-5 и Вурд-6 и еще с
полтора десятка точно таких же вурдов, каждый сечением около полуметра,
безукоризненно отшлифованные, сросшиеся, подобно бородавкам, с телом столь
же безукоризненно отшлифованной планеты-матки.
Они не нуждались ни в чем: ни в воздухе, чтобы дышать, ни в пище, как мы
ее понимаем, ни в излишнем, на их взгляд, грузе недомолвок, жестов, мимики,
интонаций, неизбежных, когда общаются между собой люди...
В синем слепом безмолвии носились голоса мыслей.
Вурд-6:
- Сегодня меня беспокоила наследственная память. Мне снилось...
Вурд-5:
- Забудь. Мы живем для познания. Наш удел - превыше всего. Забудь
ненужное.
Вурд-6:
- Мне снились деревья, трава и яркое светило. Оно было так близко, что я
ощущал его жар.
Вурд-5:
- Мы знаем все. Деревья и трава - это химические лаборатории, где
кислород освобождается от примесей. А светила - гаснут. Мы же - вечны. Наше
предназначение - познавать.
- Последний эксперимент не удался: Они уничтожили Посланцев в зародыше.
- Я подготовил новых Посланцев. Их Они обнаружить не сумеют. И тогда
будет много смертей, и мы поймем, наконец, как устроен Их разум - слабый,
нелогичный и ограниченный, потому что он несвободен от чувства. А чувство -
что это? Наш удел - познавать.
- Но наша цивилизация - высшая во Вселенной - существует благодаря Им.
Светило нашей системы давно погасло, и погасла бы жизнь на планете, если б
не мощное излучение с Земли, которое в избытке питает нас энергией.
- И что же? Эта энергия - то, что земляне называют чувствами, творящими
добро. Пусть так: энергия действительно могучая. Но познавать - вот высшее
наслаждение бытия, и мы должны познать землян до конца. Остальное неважно.
...Синяя смерть достигла Земли около четырех утра, и ее Посланцы
рассосались по огромному городу.
Болль погасил только что закуренную сигарету, поднялся, подошел к
распахнутому окну, невидяще посмотрел на зеленые невысокие горы напротив,
крепко провел узкой сухой ладонью по волосам - от затылка ко лбу - и так
замер в раздумье. Был он высок и все еще юношески строен, серебряно сед и
голову держал чуть закинув назад. Он не мог бы сказать, что работа не
ладилась, но и ничего существенного сделано тоже не было. Впрочем, в таком
деле, каким он занимался, о результатах, даже самых ничтожных, можно
говорить лишь тогда, когда сойдутся в одной точке итоги всего комплекса
поисков. Потому что в едином его лице работали сразу несколько Боллей -
математик и философ, медик и конструктор, астроном и кибернетик. Задача,
которую он поставил перед собой, была столь ошеломляюще грандиозна, что,
узнай кто-нибудь об истинном содержании его работы, он бы даже не смог
улыбнуться скептически. Здесь можно было говорить о дерзости безумия, о
полнейшей безнадежности замысла, о чем угодно, только не о легкомысленности
прожектерства. Ибо подлинное величие мысли при всей ее очевидной
иррациональности властно требует поклонения и имеет на него право.
Слетел на подоконник воробей, требовательно зачирикал - и Болль опять
вспомнил все. Ему было достаточно любой мелочи, скажем, вспыхнувшей и
погасшей спички, чтобы кошмар случившегося вновь и вновь поднимал голову.
Все пять дней, предшествовавших операции, Рой был весел и оживлен, как
никогда прежде. В свои девять с половиной лет он достиг вершины блаженства -
каждый приходивший его навест



Содержание раздела