Осипов Илья - Выстрел
Осипов Илья
Выстрел
Палец противника аккуратно двинул спусковой крючок и дёрнулся боёк.
Пока пуля двигалась по стволу, я думал: что же я могу сейчас сделать?
Ведь он - я знал это - не промажет, так что даже если я сейчас дёрнусь, то
это уже ничего не изменит. Классический вариант в таких случаях, конечно,
- это вспомнить свою жизнь и(или) обдумать вечную проблему: существуют ли
бог, рай, ад и прочие прелести, о которых нам твердят многочисленные
вероучения.
Что ж, начнём с моей жизни. Прожил я мало - а может и много - 24 года.
В детстве был паинькой, но когда подрос, во мне сложился довольно странный
и неординарный характер. Я перечил всему и вся, я старался действовать
альтернативно, не так, как все. Hу вот и дожил. Если обычный человек
платит налоги, то я обходил их; обычный человек кладёт свои сбережения в
банк и забирает их оттуда, а я только забирал. Причём не надо думать, что
я забирал всё у богатых и строил из себя нечто благородное. Hет, я брал
деньги там, где мог взять, потому что государство потом всё равно
возместит ущерб. Я одевался не как обычные люди: если они ходили в том,
что модно или принято, то я одевал то, в чём мне удобно. Из-за такого
поведения меня несколько раз выгоняли со всяких приёмов, совещаний и
прочего, так что скоро меня вообще перестали куда-либо звать или
приглашать.
Благодаря всемирной сети я сумел найти ещё несколько единомышенников.
Так как по сути остальной мир не принимал нас, то мы в основном общались
только между собой.
Я не назову имя той, кто была со мной. Я не могу это сделать из-за
того, что всё ещё забочусь о ней.
К счастью, перед тем, как меня взяли, я успел мгновенно и безвозвратно
уничтожить все улики и все данные о себе, своих друзьях и своих делах.
Пока я вспоминал прошедшую жизнь, уже успела показаться из ствола пуля,
за ней неспеша красно-оранжевым цветком развернулось пламя. Пуля почти
долетела до меня и ей оставались считанные сантиметры, так что для мыслей
о вопросах религии у меня уже не оставалось времени, а жаль. Hо скоро я
смогу выяснить всё сам, что со мной будет: просто угаснут мозговые
импульсы, или кто-то скажет мне своё мнение и сделает что-то с частью
меня...
Пуля уже рвёт кожу... Четыре сантиметра до сердца, три, два... Как же
медленно оно бьётся... Один. Боль. Всё-таки это больно. Жить мне осталось
целых пол-минуты, но боль и чуть ли не крик мозга о том, что он сейчас
останется без кислорода и умрёт не дают сосредоточиться на чём-либо.
Оказывается ранение в сердце более мучительное, чем ранение в голову,
но я уже никому не смогу об этом сказать.
Послышался звук выстрела, тело чуть отбросило назад и оно осело уже
никому не нужной горкой тряпок, мяса и костей.
Молодой человек, стоявший в пятнадцати метрах от Палача откровенно
радовался; пожилой, находившийся рядом с ним, брезгливо поморщился.
- Старик, что тут такого противного? - обратился один к другому.
- Это тебе сейчас всё интересно, Клот, а увидишь с моё, так наверняка
ещё больше морщиться будешь.
- Hе, Жак, это, по-моему, не может надоесть. Ведь каждый человек
умирает по-своему.
- Вообще это была гуманная идея, - продолжил он, - придумать Палача.
Как бы ты наказываешь преступника, но даёшь ему шанс избегнуть наказания.
Если осудили тебя на смертную казнь - у тебя нет выбора, встречай Палача.
А если просто посадили пожизненно, то почему бы и не попробовать, в конце
концов?
Вот ты решился, выходишь сюда, во внутренний дворик. Выезжает Палач.
Тебе и Палачу даются
