Библиотека в кармане -русские авторы

         

Панасенко Леонид - Итальянский Пейзаж


Леонид Панасенко
Итальянский пейзаж
Лиза разложила персики, достала из сумки бутылку из-под пепси-колы и,
оглянувшись, побрызгала товар водой. На пушистых шарах засветились крупные
капли.
- Ранние, ранние, - позвала она двух курортниц в шортах, собравшихся,
видно, на пляж. - Только что с дерева. С росой...
Товар Лиза предлагала сдержанно, без лишнего шума, так как давно
приметила: если ведешь себя с достоинством, значит, хозяйка, а не
балаболка, которой лишь бы с рук спихнуть. Балаболки вообще народ
непутевый - просит шесть, а приспичит ей, так и за трешку уступит.
Горячая ладонь легла ей на спину - Лиза вздрогнула, выпрямилась.
Конечно, никакая это не ладонь. Она уже знала этот взгляд. Только у
него... такие сумасшедшие глаза. Они прожигают насквозь ее платье, и
появляется ощущение руки - легкой, жгучей, наглой. Рука коснулась спины,
бедер, и Лизу будто жаром обдало. Опять этот охальник! Что он себе
позволяет!
Она гневно обернулась. Худощавый низкорослый кавказец тотчас поклонился
ей. Лицо его просияло, губы сложились в улыбку.
- Здравствуй, сладкий булочка, - отозвался кавказец.
Лиза отвернулась.
"Хам, - наливаясь яростью, подумала она. - Не может чего другого
придумать. Завел, как попугай: "Булочка, булочка..." Чтоб ты подавился".
Настырный кавказец появился на рынке дня три назад и сразу пробудил в
Лизе неприязнь.
"И чего в Крыму ошивается? - сердилась она. - Есть свое море, свои
клиенты, нет, его сюда принесло, черта кривоносого... Дело не в рынке.
Если ты человек, то прилавка не жаль. Но уж больно нахальная эта залетная
птица. Так и липнет, так и липнет, глазами раздевает. Тоже мне орел - хуже
курицы!"
Покупатели вдруг пошли один за другим. Только успевай взвешивать да
сдачу отсчитывать. Лиза знала это время. "Дикари" спешат на пляж,
запасаются фруктами. Спешат, родимые, потому как позже и к воде не
протолкнешься.
- Ранние, ранние, - повторила она. - Отборные! С росой...
Солнце поднялось выше - за домами вздохнуло и проснулось море. Торг
ушел так же, как пришел. Лиза взглянула на часы - пора на работу! -
сложила в сумку остаток персиков, килограмма три, и заторопилась,
запетляла улочками.
В картинную галерею она, хоть и спешила, вошла как всегда
приосанившись. В залах никого еще не было - полы натерты, прохладно. Ее
рабочее место, старинный стул с подлокотниками, находилось в
простенке-закоулке между двумя залами - чтобы оба просматривались.
Впрочем, картины здоровенные да и сигнализация везде - чего их сторожить?
Муж, который несколько раз заходил к ней в галерею, называл это место на
украинский лад - "закапелок" и, смеясь, приговаривал: "Не знаю, как эти
рисуночки, но тебя точно не украдут - стул-то привинченный".
Лиза села, облегченно вздохнула. Сторожить нечего, но Лев Давыдович, их
директор, не любит, как он говорит, разгильдяйства. Потому и спешила -
теперь вот сердце колотится. Взгляд привычно скользнул по залам,
остановился на трех этюдах, которые висели напротив нее в простенке.
Средний - она запомнила - назывался "Итальянский пейзаж" и изображал
гондольера, чем-то похожего на кавказца. Такой же смуглый, худощавый, но,
по всему видно, не наглый, а просто молодой и веселый: улыбается,
направляя веслом легкую гондолу, напевает про себя...
Посетителей все еще не было.
Лиза достала газету, оглядевшись, расстегнула на кофточке несколько
пуговиц, стала обмахиваться, чтоб остудить разгоряченное тело.
И вдруг что-то произошло. Ей показалось: сонный воздух картинной
галере





Содержание раздела