Библиотека в кармане -русские авторы

         

Павлов Сергей Иванович - Чердак Вселенной


СЕРГЕЙ ПАВЛОВ
ЧЕРДАК ВСЕЛЕННОЙ
ГЛАВА 1
Приятный голос:
— Нет, я не спал. Томит меня предчувствие беды... Оседланы ли кони?
Настороженное фырканье коней, звон сбруи.
Менее приятный голос:
— Все сделано, как приказать изволили вы, сударь.
— Тогда в дорогу! Пусть звезды нам осветят ранний путь.
Крик совы и легкий ветерок с ночными запахами трав. Приближающийся конский топот.
И вдруг, как выстрел:
— Не торопитесь, шевалье!
Голос нехороший, резкий. Перестук копыт и храп осаженного на скаку коня.
— Граф де Ботрю?!
— Он самый! К вашим я услугам. Продолжим давешний приятный разговор.
— Мы будем продолжать на звонком языке клинков!
— Луна взошла, вот славно!..
— Я готов!
— Я тоже полон нетерпения.
— Граф, защищайтесь!
Зазвенела сталь. Глеб с трудом приоткрыл тяжелые веки, перевернулся на живот и выглянул поверх подушки. Светила красноватая луна.

Граф, сбросивший камзол и шляпу, теснил шевалье. Глеб посмотрел на часы — была половина третьего ночи условного времени околосолнечных станций. Шпага, выбитая из рук шевалье, натурально звеня, откатилась к журнальному столику.

Глеб запустил подушкой в дуэлянтов, промахнулся — подушка пролетела сквозь конский круп и повисла на рожках виофонора. Звук и запах исчезли. Глеб уронил голову на упругое изголовье, отвернулся к стене.
— Вставайте, сир, — пробормотал, закрывая глаза,-вас ждут великие дела на чердаке Вселенной...
Это была чепуха. Которая, впрочем, когда-то имела большое значение. Но сейчас она уже никакого значения не имела. Он знал почему, но сразу припомнить не мог.

И не старался. Он опять засыпал, а во сне меняется соразмерность вещей и понятий.
Он будто бы брел по гулкому лабиринту туннелей. И будто бы это не туннельные переходы станции , прямые и светлые, а пыльные извилистые туннели из черного альфа-стекла, очень странные, с арочными сводами. И все-таки это ...
Он брел в поисках выхода, сворачивая в боковые проходы направо, налево,
— сумрачно вокруг и пусто... Выхода не было. Туннельные переходы уводили в глубь астероида дальше и дальше, обработанные стены в толще ожелезенных недр.

Он понимал, что идет куда-то совсем не туда, что пора подниматься в диспетчерскую, однако выйти из бесконечного лабиринта туннелей не мог.
Наконец он входит в зарешеченный зал — какой-то очень знакомый зал, но безлюдный и темный — и узнает виварий. Не слышно обычных шорохов, визга, возни, а в дальнем конце прохода между решетками ограждений смутно виднеются две мешковатые фигуры с большими круглыми головами. Кто здесь?..
И почему в вакуумных скафандрах?
Прозрачные забрала откинуты вверх, из гермошлемов блестят настороженные глаза. Это Клаус и Поль — двое подопытных шимпанзе, те самые Клаус и Поль, которых вчера должны были транспозитировать на станцию , к орбите
Сатурна... В поднятой лапе Клаус держит странный квадратный предмет, и под этим предметом что-то раскачивается, щелкает, а на тонкой цепочке — фигурная гиря. И вдруг открывается маленький люк, и забавная птичка шипит и жалобно стонет: Великий космос, это часы!
Стрелки анахронического механизма показывают время начала эксперимента.
Пора...
— Ну-ка, ребята, марш в лифтовый тамбур, да поживее!
Клаус и Поль ковыляют, пыхтя от усердия. Часы Клаус тащит под мышкой, и гиря на длинной цепочке волочится следом.
— Зачем тебе это, старик? Брось их!..
Втроем входят в кабину лифта и долго падают вниз. Поль беспокойно ухает, вертится, строит гримасы. Клаус угрюм, но спокоен. Он стар, и у него необычные для шимпанзе глаза — редко можно ув





Содержание раздела