Певзнер Керен - Чисто Еврейское Убийство
КЕРЕН ПЕВЗНЕР
ЧИСТО ЕВРЕЙСКОЕ УБИЙСТВО
Я АБСОЛЮТНО УВЕРЕНА: на вершине преступной классификации стоит Чисто
Английское Убийство.
Утонченные сэры встречаются в уединенном месте. На следующий день
покойник лежит на своей постели, чинно-благородно одет, не оскорбляет
ничьего взора кровавыми ранами, вывалившимся языком и прочими неприличными
подробностями. Сэры, собранные вместе в завьюженном замке, или на роскошной
яхте, спускаются с месту происшествия, затянутые во фраки и корсеты. Никто
не бросается на хладный труп, не падает в обморок - проявлять эмоции
неприлично для истинных леди и джентльменов. И что самое главное - каждый
знает, что покойник был подлец редкостный, и убийца виден невооруженным
взглядом, а вот однако же... Не выдают его и все! Ведь эти грубые бобби,
расследующие преступление - люди не их круга, а выдавать своего, может быть,
не меньшего подлеца, чем убитый, как-то не принято. Словом, эстетическая
сторона дела вызывает невольное восхищение
И есть антипод этой элегантности, который можно определить как чисто
еврейское убийство.
В этом последнем случае жертву находят в месте, никак не
предназначенном для совершения преступления. Например, в ванне. Из одежды на
нем исключительно тапочки. Причем он именно в них и лежит в этой самой
ванной. Непонятно, то ли он забыл их снять, то ли у него привычка такая,
чтобы ноги не замочить...
Жена жертвы (уже вдова) ведет себя странно. Она, растрепанная, бегает
кругами вокруг дома, рассказывая любопытствующим прохожим на двух языках -
русском и иврите о том, что у нее в этой самой ванне лежит. Народ
выстраивается возле низенькой ограды, некоторые - понахальнее - вваливаются
внутрь, затаптывая следы и отпечатки, цокают языком и поминутно вопрошают:
"Ну что, вызвал кто-нибудь полицию?"
Так продолжается длительное время. К моменту приезда полиции у каждого
уже есть собственное мнение насчет того, кто убил и зачем, и почему тапочки.
Число подозреваемых растет по экспоненте, а количество свидетелей
происшествия неуклонно приближается к количеству подозреваемых.
Если при этом дело происходит поздним вечером, в пасхальную ночь, когда
на землю, по мнению большинства жителей нашей страны, льется на землю божья
благодать, то можно себе представить, что чувствовала я, приехавшая туда на
отдых и в данный момент также глядящая на растрепанную (см. выше) женщину,
мою недавнюю знакомую по имени Тамара.
- Валерия! - истерически кричала она. - Нет, ты видишь что происходит?!
Йоси там, в ванной, - она добавила еще что-то, чего я не расслышала, из-за
внезапно прорезавшегося визга полицейской сирены.
Зеваки расступились, бравые ребята высыпали наружу и побежали в сторону
дома. Все это выглядело так, будто взвод российских омоновцев шел на штурм
чеченских террористов, засевших в глубине домика (я недавно видела что-то
такое по телевизору).
Сирена утихла и я услышала обрывок ее речи:
- ... в ванной, мертвый, сердце.
Подойти ближе мне не дали. Двое полицейских огородили участок широкой
желтой лентой с надписью "Полиция Израиля". Количество зевак все
увеличивалось на глазах - мы находились в типичном израильском кибуце, то
есть в поселении, где восемьсот постоянных жителей считают себя одной
семьей. К месту происшествия вся эта: с позволения сказать, семья явилась в
полном составе, немедленно забыв о праздновании пасхального седера.
Я никак не могла решить, что же предпринять: незаметно пролезть под
лентой за задней стенкой дома или громко заявить, что я хо
