Первушин Антон - Аэронеф '25 Лет Вашингтонской Коммуны' (Фрагмент)
Первушин Антон
Выполняя давнюю просьбу Антона Фабра, представляю вниманию уважаемой
публики фрагмент из своего нового романа "Операция "Копье"" ("Пираты XXI
века, Книга 2"), посвященный "ретро-будущему". Это очередная вставная
новелла, но в отличие от "Геройского запорожца" она более зависима от
основного текста, поэтому я позволил себе опубликовать здесь не только
саму новеллу, но и вступление к ней.
АЭРОHЕФ "25 ЛЕТ ВАШИHГТОHСКОЙ КОММУHЫ"
(ФРАГМЕHТ ИЗ РОМАHА "ПИРАТЫ XXI ВЕКА", Книга 2)
По вечерам офицеры встречались в кают-компании. Снова звучали песни под
гитару, снова тасовалась замусоленная колода, снова рассказывались байки и
снова велись разговоры о будущем.
Как-то раз, во второй половине дня, в кают-компании собрались семеро -
троица друзей из Питера, Сергей Золотарёв, бородатый спецназовец Роман,
журналист Кадман и старший офицер по воспитательной работе Мстислав
Губанов, только что отстоявший вахту на боевом информационном посту и
заглянувший на огонёк. Громов в задумчивости перебирал струны, Губанов и
Роман Прохоров разложили шахматную доску, Золотарёв размышлял, какую бы
историю ему сегодня выдать на потребу публике, остальные - маялись от
безделья.
- Кстати, а что у нас с выборами? - спросил Стуколин старшего офицера
по воспитательной работе. - Когда и как?
- Двадцать шестого, как и положено, - отозвался Губанов; он играл
белыми, а потому сделал первый ход: е2-е4.
- А счётная комиссия? А бюллетени?
- Всё путём. Председателем комиссии будет Долгопрудный.
Старший помощник Ткач и ваш Барнавели - типа заместители.
Бюллетени отпечатаем на принтере, а результаты уйдут через спутник по
шифрованной связи.
- Hарушение на нарушении и нарушением погоняет, - проворчал Кадман; он
вчера вечером перебрал со спиртным и теперь отпаивался минералкой.
- Экий ты, брат Антон, зануда, - сказал Роман, он сделал ответный ход:
с7-с5. - Главное в выборах что?
- А что главное в выборах? - встрепенулся Кадман.
- В выборах главное - ощущение собственной значимости, - нравоучительно
заявил Роман. - Ты, такой маленький и серый, выбираешь такого большого и
разноцветного!
- Это ещё что за намёки? - возмутился Губанов, двигая пешку на d3. -
Кого это ты называешь маленьким и серым?
- Себя, разумеется, - с улыбкой сказал Роман, отвечая ходом на d5.
- А я съем, - объявил Губанов и действительно съел пешку пешкой.
- Приятного аппетита, - Роман двинул на d5 ферзя, и две пешки, чёрная и
белая, отправились в коробку. - Ты смотри, какой простор для оперативного
манёвра образовался!
Губанов, схватившись за голову, задумался.
- Вот я и говорю, - продолжал Кадман, - нет в нашем народе осознания
важности процесса, называемого выборами. Все почемуто думают, что в их
жизни ничего после выборов не изменится, а потому голосуют, прислушиваясь
к голосу собственных комплексов, а не разума. Вот будут голосовать
двадцать шестого за этого полковника, и ведь не за человека будут
голосовать и даже не за политического деятеля, а за символ утраченного
величия.
- А что вас не устраивает? - зашевелился Стуколин. - Конкретно.
- Меня конкретно не устраивает, что мы всегда идём на выборы, думая при
этом о чём угодно - о "великом" прошлом, о "мерзком" настоящем - но
никогда о будущем, за которое на самом деле голосуем.
- Силён, писатель, - Роман рассмеялся. - Уважаю!
- А что мы можем знать о будущем? - начал потихоньку закипать
импульсивный Стуколин. - Когда ГКЧП сажали и Белый дом расстреливали, тоже
ведь думали, что при Ельцине б
