Пестерев Владимир - Петрушка
Владимир Пестерев
Петрушка
Существует верное средство оживить настроение заскучавших гостей.
Попробуйте завести беседу о неопознанных летающих объектах. Средство
действует безошибочно... Так было и на этот раз. Когда же гости разошлись,
жена, человек впечатлительный, вышла на балкон и стала пристально
вглядываться в черное, усеянное блестящими звездами небо.
Наш родной город Тбилиси давно жил предчувствием осени. Дворники
сжигали собранную в кучи жесткими проволочными метлами первую опавшую
листву. Дым, мешаясь с сырым речным туманом, расползался по улицам. Искры
от костров разлетались далеко в стороны...
Я уже засыпал, когда жена встревоженно вскрикнула. Недовольно ворча, я
сунул ноги в домашние туфли.
- Что-то блестящее опустилось за горы, - прошептала она, поеживаясь то
ли от страха, то ли от ночной сырости.
- Ну нельзя же быть такой впечатлительной, - взял я ее за руку. -
Ложись спать, уже поздно...
...Наутро жена принялась убирать квартиру, а я, чтобы не мешать, взял
большую, видавшую виды сумку и пошел на базар.
В торговом ряду зеленщиков крикливые женщины наперебой нахваливали свой
товар. Окинув взглядом прилавок, я увидел сидящего в стороне молчаливого
старика, который и не пытался привлечь к себе внимание, хотя лежавшая
перед ним петрушка отличалась необычайной в жаркий день пышностью.
- Почем? - спросил я, тыча пальцем в небрежно скрученные пучки.
Старик окинул меня безразличным взглядом.
- Если хочешь, - ответил он, пожимая плечами, - бери даром.
- Послушай, дед, давай без шуток...
- Какие шутки! Понимаешь... - вдруг доверительно наклонился он через
прилавок, - торговля, зелень, деньги для меня - тьфу. Жарко, понимаешь,
пить очень хочется...
- Дед, - сообразил я, - сделаем так... Я беру три пучка петрушки.
Бесплатно, конечно. Мы спускаемся в хинкальную и пьем по кружке пива, за
мой, разумеется, счет.
Лицо старика просияло.
- Дорогой мой, - закричал он, - сразу видно, что ты давно живешь в
Грузии. За твой счет, за мой счет, не имеет значения. Дочка, - обратился
он к стоящей рядом женщине, - а ну присмотри за вещами хорошего человека.
Он взял у меня сумку и сунул под прилавок.
Мы спустились в нижний ярус тбилисского базара, втиснулись в
переполненную хинкальную, заказали по две кружки и с наслаждением окунули
носы в прохладную пену. Первую кружку каждый из нас выпил молча. Отпив
порядочный глоток из второй, старик вдруг поднял на меня глаза.
- Понимаешь, все видели, что я видел, но говорят, что ничего не видели.
Смеются... Внук смеется, сосед смеется, а я ничего не могу понять. Вах, -
сказал старик сердито, - жить невозможно, когда такое носишь вот здесь.
Он нервно постучал себя по седой голове.
- Так что же случилось? - не выдержал я.
- Э, долгая история...
И он действительно рассказал мне долгую и довольно странную историю.
...Был обыкновенный осенний вечер. Темнота еще не наступила, но от
заборов уже пролегли длинные синие тени. Куры давно улеглись спать, но
собаки возбужденно гремели цепями в предвкушении ночных прогулок.
И вдруг за рекой, огибающей западную окраину деревни, прозвучал взрыв и
разбежался раскатами по затихшим улочкам. В курятниках с кудахтаньем
взметнулись куры, подскочили и истошно залаяли собаки. Люди выскочили из
домов.
Во двор старого Эквтиме Кекутия вбежал его внук Джото. Глаза мальчика
были расширены от ужаса и восторга. Он долго не мог отдышаться, размахивал
руками, часто моргал.
- Там, за рекой... - наконец выговорил он, - там, за рекой, приз
