Петров Михаил - Гончаров 25
МИХАИЛ ПЕТРОВ
ГОНЧАРОВ И НОВОГОДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Наше проживание в уютной трехкомнатной квартире Алексея Николаевича Ефимова — моего законного тестя — продолжалось уже второй месяц. Постепенно мое раздражение по поводу временного переезда не только улеглось, но и более того — такое положение вещей мне начинало нравиться.
Что и говорить — ко всему подлец человек привыкает. Было чертовски приятно, легонько пощекотав заставленный бутылками тестевский бар, сытым котом разлечься на диване, оставляя за закрытой дверью все оскорбительные замечания его дочери.
Новый год стучался в двери, и по этой причине я на собственном согбенном горбу приволок огромную трехметровую лесину. Ее высота оказалась такова, что даже просторная ефимовская квартира была не в состоянии ее принять.
Тогда я отыскал ножовку, собираясь отпилить нижнюю часть древа. Однако очаровательная супруга отчаянно запротестовала и потребовала купировать макушку, ссылаясь на то, что нижний конец куда как толще и пушистей.
Естественно, я неприлично ухмыльнулся и позволил себе в ее адрес некоторую двусмысленность. Обозвав меня ползучим гадом, Милка вырвала из моих рук пилу и сама занялась обрезанием. Оскорбленный в лучших чувствах, я протопал в комнату, открыл бар и в сотовариществе с коньяком начал глумиться над русской женщиной.
— Пили, пили, развратница, работай, а ночью, когда ты уснешь, я твой грешный комель все равно отсеку.
— Себе отсеки, — бессовестно отозвалась супруга. — Все одно он без дела у тебя. Только и можешь, что водку пьянствовать да на чужих баб рот разевать.
— Графиня, вы себе противоречите. Вы только что заметили, что мне он без надобности, а теперь, сами себя опровергая, обвиняете меня в порочащих меня наклонностях. Как это понимать?
Я удивлен.
— Ты слишком хорошего о себе мнения, я говорила о том, как ты пялишься на баб, но это же делают и немощные старики. — Послышался неясный шум, а потом опять недовольный Милкин голос: — Да здесь он, здесь, водку жрет с утра пораньше. А кто вам наш адрес дал?
— Ваши квартиранты, они были так любезны, что... — необыкновенно музыкально ответила дама. — Мне можно к нему пройти?
— Проходите, если не боитесь этого ненормального сексуального маньяка. Не разувайтесь, у нас беспорядок и холодно.
Высокая голубоглазая женщина вошла резко и стремительно. Видимо, сексуальные маньяки ее совершенно не страшили. Одета она была скромненько, но со вкусом.
Не слишком дорогая шуба и такого же типа шапка, которую она тут же сняла, освобождая чудесную черную гриву. Это при ярко-то голубых глазах и молочно-матовой коже. Не знаю, как вам, господин Гончаров, а мне она понравилась сразу.
— Раздевайтесь и располагайтесь, — гостеприимно предложил я. — Здесь тепло, здесь уют, здесь коньяк раздают. И пожалуйста, не слушайте бредни моей горничной.
— Не оскорбляйте свою жену, — снимая шубу, засмеялась вошедшая. — Это некрасиво и в конечном счете может плохо для вас кончиться.
— Милая незнакомка, как только зазвучал свадебный марш Мендельсона, я понял, что для меня все кончено. Причем безвозвратно и навсегда. Но забудем об этом, в конце концов, у каждого свои вериги.
Смею ли я спросить дорогую гостью, что ее ко мне привело? Ведь обычно к моей помощи прибегают не от хорошей жизни — вы же на вдову, убитую горем, совсем не похожи.
— И тем не менее это так... Хотя о смерти моего мужа говорить пока рановато, некоторые факты дают основание предполагать, что он исчез.
— Печально. И что же вас натолкнуло на эту мысль?
— Видите ли, он уже больше недели
