Петухова Татьяна Владиленовна - Ворон (Победить Чёрную Собаку)
Петухова Татьяна Владиленовна
Ворон
Победить чёрную собаку
Мастеру Бо,
Сунь Унэну по прозвищу Цзуй Мао,
Толстому Брату и его жене Ирине.
1.
Знает ли кто-нибудь, почему предсказания оракулов всегда столь
смутны и неясны? Едва ли знают об этом и сами оракулы, а если и
знают, то ответят на этот вопрос обычным туманным пророчеством.
Кто-то сказал однажды, что тот, кто истолковывает неясное
пророчество, сам порождает своё будущее. Так ли это?
Только боги знают ответ на этот вопрос.
А если не знают?
* * *
Горячий южный ветер, который местные жители издавна называют
Гневом Пустыни, последним порывом взъерошивает заросли колючего
кустарника, и затихает до вечера. Пока безжалостное солнце - Огненный
Щит - в зените, ему нечего делать здесь, и он безропотно уступает
солнцу.
Высоко в небе в слепящих лучах едва видна крохотная тёмная точка.
Она медленно кружит над однообразными холмами, потом каплей
расплавленного чёрного металла падает вниз, прожигая сухой воздух. И
вот уже чёрная птица усаживается на плечо усталого путника.
Ворон направлялся к пустыне Барагет. Три дня назад он вышел из
последнего селения, и теперь впереди его ждала пустыня. Там, в
глубине её, как говорили, где-то между северным и южным краем, жил
отшельник Гешем и чудовище, называемое Оракулом.
* * *
"...если заблудился ты в тумане безысходности, и нить сефеты
спуталась, иди к Оракулу пустыни, что живёт в Оазисе, и спроси его о
своей судьбе. Высокую цену требует Оракул, и не всегда спрашивающий
может её заплатить, но никто не знает заранее, что возьмёт Оракул
взамен за истолкование неясной сефеты."
Так записано в предании об Оракуле пустыни - самом известном,
самом загадочном и самом недоступном оракуле.
Странное место - пустыня Барагет. Тысячелетие назад там, в
Оазисе, - сердце пустыни - стоял величественный храм, но стихия или
воля богов разрушила его, и люди забыли богиню. С тех пор нет в мире
более враждебного места, чем пустыня Барагет. Изменчив её огненный
лик, теряются в песках дороги, ведущие в никуда, жестокое бледное
солнце злобно глядит с выгоревшего неба.
Только безумные искатели храмовых сокровищ решались проникнуть в
пустыню, но никто никогда не видел вернувшихся. Да ещё те, кто
заблудился в тумане безысходности, нарушают изредка зловещую тишину
белых песков, но и к ним порой безжалостна пустыня.
* * *
Акка, чёрная вороница, сидела у него на плече, поглядывая на
чахлую растительность лукавыми глазами. Именно Акке Ворон был обязан
своим прозвищем, а она "в обмен" носила его детское имя.
Когда колючий кустарник становился совсем непроходимым, Акка
молча снималась с плеча и искала звериную тропку. Ворон не спешил,
останавливаясь и ожидая её возвращения - она вела его тело, душу его
вело предсказание.
Ворон не торопился - всё предначертанное, тот узор, куда вплетена
его нить-сефета, его предназначение, совершится рано или поздно.
И, конечно, лучше поздно...
Белое раскалённое солнце уже давно перевалило полуденную вершину
и теперь медленно скатывалось к зазубренным краям песчаных холмов.
Мир качался и терял очертания в огненном дыхании близкой пустыни.
Ворон присел на траву и прикрыл глаза. Колышущийся мир тут же замер,
остались звуки и запахи, стойкие к злым шуткам пустыни.
Акка вернулась, сделала круг над Вороном и повела его к небольшой
рощице, похоже последней, устоявшей перед наступавшей на север
пустыней. На полпути вороница опустилась к нему на плечо и
взволнованно затопталась, поглядывая вперёд то од
