Платонов Андрей - Рассказ О Мертвом Старике
Андрей Платонович ПЛАТОНОВ
РАССКАЗ О МЕРТВОМ СТАРИКЕ
Вся деревня Отцовы Отвершки ушла со своего места назад, в далекие
тихие земли России, потому что на деревню шел враг - немец-фашист.
В Отцовых Отвершках остался на жительство лишь один последний
человек, маленький и сердитый дедушка Тишка. Он никуда не хотел уходить с
родного двора, потому что тут, на деревне, прошла вся его жизнь, тут, на
погосте, лежали в земле его родители, и тут же он сам схоронил когда-то
своих умерших детей, и младенцев и взрослых. И дедушка Тишка, чувствуя
скорое окончание жизни, не хотел отдаляться от родных людей: с кем он жил
вместе на свете, с теми он желал и в могиле рядом лежать.
Старика увещевали односельчане, чтобы он тоже трогался с ними -
обождать в тихой земле, пока врага назад обратно погонят, а потом опять ко
двору со всеми вместе возвратиться.
Но Тишка не захотел их слушать.
- Это какие немцы? Конопатые, что ль? - спрашивал он через плетень у
соседей, собиравшихся в дорогу. - Ну, знаю! Я их видел: алчный,
единоличный народ; все к себе в котомку норовит сунуть что-нибудь - хоть
деревянную пуговицу, хоть горлышко от бутылки, а все - дай сюда!.. Он,
фашист, к избе своей подходит, так за полверсты, гляди, уж обувку с ног
долой снимает и босой бежит, - а чтоб зря материал не снашивать, дескать!
Это народ догадливый - он из паутины канаты вьет, из куриной головы мозгом
пользуется, - я-то их знаю: у них сердце кишками кругом обмотано... Нет,
это не тот народ, без которого скучно бы нам было жить. Нет, это не те
люди!..
- Уедем, дедушка Тишка, до времени, - говорил ему сосед. - Неприятель
лютует, оскоблит он тебя до костей...
Но Тишка не побоялся.
- Я тут буду, - сказал он. - Я, может, один окорочу всего немца!
Все жители Отцовых Отвершков ушли и увезли из деревни добро до
куриного пера, а колодцы завалили под одно лицо с землей.
Тишка остался один; он поставил бочку под угол избы, чтобы собирать
дождевую воду с деревянной крыши, сел на крыльцо и сосчитал воробьев,
пасущихся во дворе, - их было семь голов; а прежде было больше, стало
быть, и воробьи ушли с мужиками в большую Россию, воробью без мужика жить
невозможно.
Окрест деревни и в дальних полях тихо было сейчас, точно война уже
давно миновала и снова стало смирно на свете. По теплому воздуху летела
паутина, в траве трещали кузнечики и шуршала в своем существовании прочая
кроткая тварь, а на небе остановилось белое, сияющее солнцем облако, и оно
медленно иссякало в тепле, обращаясь без следа в небесную синеву. Лишь
где-то в умолкшем поле ехала последняя крестьянская телега, удаляясь
отсюда в сумрак вечера, но и она утихла, оставив за собою онемевшую землю,
где сидел сиротою у своей избы один дедушка Тишка. Он сидел молча, однако
не чувствовал ни одиночества, ни страха.
Вокруг него были сейчас порожние избы и безлюдные хлебные поля, но
думы ушедших крестьян, их сердце и устоявшееся тепло их долгой жизни
осталось здесь, вблизи дедушки Тишки. Он глядел возле себя, и он видел по
привычке знакомые лица людей и беседовал с ними.
- Марья, что мужик-то, пишет тебе чего из-под Челябинска иль уж забыл
тебя?
- Пишет, дедушка Тишка, - говорила Марья. - Намедни купон по почте
получила, сто рублей денег прислал. Живет, пишет, сытно, да у нас-то,
думается, на деревне, все ж таки сытнее будет. Пусть бы уж ко двору скорей
ворочался: чего плотничать ходит на старости лет! Привык без семейства
вольничать, вот и носит его нечистая сила!
- Объявится! - произносил Ти
