Платонов Андрей - Свет Жизни
Андрей Планонов
CВЕТ ЖИЗНИ
В глубине нашей памяти сохраняются и сновидения и действительность; и
спустя время уже нельзя бывает отличить, что явилось некогда вправду и что
приснилось -- особенно если прошли долгие годы и воспоминание уходит в
детство, в далекий свет первоначальной жизни. В этой памяти детства давно
минувший мир существует неизменно и бессмертно...
Росло дерево где-то на поляне, в окрестностях родины, освещенное
июньским полуденным солнцем; свет неба лежал на траве, и от волнения зноя
тень древесных листьев неслышно трепетала по травяной сияющей земле, словно
видно было, как дышит солнечный свет.
Томительно и скучно было сидеть десятилетнему мальчику Акиму под тем
деревом, но в сердце его жило само по себе, тихое, счастливое чувство,
питаемое теплом земли, светом солнца, синим небом над далекими полями и
воображением всего этого видимого, еще непривычного мира внутри собственной
детской души, как если бы и трава росла, и свет светил, и ветер шевелился
не снаружи, а в глубине тела Акима, -- и ему интересно было жить за них и
воображать, что думают и чего хотят ветер, солнце и трава. В детстве весь
мир принадлежит ребенку, и Аким все, что видел, превращал в собственное
переживание, думая про себя как про дерево, про муравья, про ветер, чтобы
угадать, зачем они живут и отчего им хорошо. Мать велела ему уйти со двора
гулять и не приходить до обеда, а еще лучше -- до ужина, чтобы Аким не
просил раньше времени есть. Аким обиделся на мать: "Я совсем к вам больше
не приду, живите одни, или вернусь на старости лет, когда вы все умрете, а
я один буду". У матери Акима было много детей без него, она уморилась от
нужды и семейства, и она сказала сыну:
-- Вот обидишь-то! Вот заплачем-то! Да уходи, куда хочешь, век тебя не
видать!
И Аким ушел из дому; он любил ходить вокруг своего двора в просторных
полях, в кустарниках, по склону большого оврага, заросшего березовой рощей,
и каждый раз находил тайные задумчивые места, где он никогда не был.
Увлеченный своим интересом и наблюдением, тихо, как дремлющий, шел в
природе маленький Аким. И однажды он вышел на дальнее поле, что находилось
над рекою Старая Сосна. Был летний праздник, люди ходили хороводом по полю
у опушки леса; они рвали ветви с листьями, собирали цветы на межах у
растущих хлебов и завивали венки. Они пели песни, держали друг друга за
руки, и чужая мать, пахнущая цветами, обновками и теплым лицом, -- не так,
как пахла мать Акима, -- чужая женщина взяла к себе Акима на руки и стала
его целовать, стала с ним играть и смеяться, а потом накормила его белыми
пышками. Здесь гуляла чужая деревня: в Акимовой деревне пшеницы не сеяли и
белого хлеба не пекли, у них ели черный хлеб, картошку и лук. До заката
солнца пробыл Аким посреди чужих людей, глядя в их незнакомые, милые лица,
слушая игру на гармони и позабыв свой дом. Он сидел на обрыве земли над
рекой. За той рекой, на другом берегу, лежали луга, и Акиму было видно, как
там вдали, на земле и на небе, кончался день -- свет скрывался в туман, в
синий вечер, в большую и страшную ночь, где уже сверкают зарницы над
глубокими травами, поникшими в сонной росе.
Наступило время, стало поздно, и Акиму давно было пора идти домой, но
ему не хотелось, он думал совсем остаться здесь, где очутился. И одна
большая, веселая и босая тетка из чужой деревни взяла Акима за руку и
повела его с места, чтобы малый шел спать к своему двору. Тетка вывела
Акима на межселенную межу и оставила его там, дальш
