Плонский Александр - Призрак В Потертых Джинсах
Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
ПРИЗРАК В ПОТЕРТЫХ ДЖИНСАХ
Фантастический рассказ
Он стоял возле большого, во всю стену, книжного шкафа. На нем были
вылинявшие джинсы и рубашка с хлястиками - стандартная одежда стандартного
молодого человека последней четверти двадцатого века. И человек этот
смотрел на меня укоризненно.
- Что это по-вашему? - спросил он.
- Просто шкаф, - ответил я. - У вас его еще называют "стенкой".
Человек в джинсах, не глядя, достал книгу, и та, словно сама собой,
раскрылась на нужной странице.
- Послушайте, что пишет Лидин. "Книжный шкаф в комнате - не просто
собрание книг, пусть даже отлично изданных, это то, с чем живешь, что учит
и ведет за собой. Даже в гости приглашаешь именно тех, с кем испытываешь
потребность общения..."
- И вы пригласили меня. Тронут. Но почему у вас так часто взывают к
авторитету книги, к мертвой мысли?
- Мысль не бывает мертвой, - возразил он. - Этим она обязана именно
книге.
Я прервал его речь - не выношу патетики, которой в старину так часто
подменяли аргументы!
- Книга всего лишь средство информации. И свое предназначение она уже
не оправдывает.
Он упрямо стоял на своем:
- Книги издают стотысячными тиражами, а их все же не хватает!
- Вот именно! Вы, сами того не желая, подкрепляете мою точку зрения.
Информационный взрыв исчерпал возможности книги. Мода на книги преходяща,
как и на... - мне удалось найти доступное для него сравнение, - как и на
джинсы!
- Дались вам джинсы, точно моей бабушке, никак к ним не привыкнет! -
улыбнулся собеседник и продолжал уже серьезно: - Между прочим джинсы
функциональны, в этом секрет их устойчивой модности.
- Хлястики на рубашке тоже функциональны?
- Вы словно с другой планеты, - пожал он плечами. - Не судим же мы о
Древнем Египте по одежде, которую носили фараоны!
- Зато судите по мумиям фараонов. И книги, - нашел я точное
сравнение, - сродни мумиям. В них забальзамированы события, образы,
характеры. К тому же не реальные и не достоверные, а произвольные,
зачастую неправдоподобные, противоречащие вероятности. Человек,
интеллектуальные возможности которого ограничены природой, не в состоянии
преодолеть субъективность, его восприятие мира однобоко, а попытки
отразить реальную действительность в так называемой художественной
литературе напоминают кривое зеркало.
- И что же вы противопоставляете художественной литературе?
- Математическое моделирование. Задают граничные условия: место
действия, эпоху, масштабы события, классификационные характеристики
действующих лиц, документально подтвержденные исторические факты - все это
кодируют и вводят в компьютер.
- А судьба?
- Что вы имеете в виду?
- Ну хотя бы то непредвиденное, что может произойти с личностью!
- В одну из параллельных цепей причинно-следственной связи включают
генератор случайных чисел... Остается соединить человеческий мозг с
компьютером, и человек станет участником эпопеи, которую не смог бы
сочинить самый гениальный писатель!
- Вы не признаете творчества?
- Смотря что понимать под словом "творчество". В основе моделирования
жизни именно творческий акт, но не стихийный, зависящий от вдохновения, а
научно оптимизированный, опирающийся на память машин, их безупречную
логику и неподкупность.
- Неподкупность? - удивился человек в джинсах.
- Компьютер лишен симпатий и антипатий, не поддается внушению, не
знает, что такое предвзятость.
- А как же Лев Толстой, Бальзак, Хемингуэй, им следует вынести вотум
недоверия?
Право же, это становилось
